Эндрю Бергман - Большая чистка сорок четвертого года. Кот привратника

Почему я изучил юриспруденцию? Единственно потому, что терпеть не могу рутину, а вы все больше и больше превращаете мое дело в работу и все меньше и меньше оставляете в ней приключений! Свое занятие я люблю лишь потому, что в нем масса приключений. Наблюдаешь за человеческой натурой как бы из-за кулис. Публика из зала видит только тщательно отрепетированные позы актеров. Адвокат же видит человека без грима.

— Если вы настаиваете на мелких делах, — холодно сказала Делла, — вам придется организовать свое время, чтобы управиться с работой. В приемной вас ждет мистер Натэниэл Шастер.

— Шастер? — нахмурился Перри Мэйсон. — Этот проклятый взяточник и любитель напустить туману? Строит из себя великого адвоката, а сам бесчестнее тех жуликов, которых защищает. Если подкупить суд, любой дурак может выиграть дело. Какого черта ему нужно?

— Он хочет вас видеть в связи с письмом, которое вы написали. С ним его клиенты — мистер Сэмюэль К. Лекстер и мистер Фрэнк Оуфли.

— А, кот привратника! — Перри внезапно расхохотался.

Она кивнула. Мэйсон придвинул к себе груду почты.

— Ладно, — сказал он. — Соблюдая профессиональную вежливость, не будем заставлять ждать мистера Шастера. Проглядим только быстренько эти неотложные бумаги и посмотрим, не надо ли срочно ответить телеграфом. — Он развернул бандероль и нахмурился: — Это еще что такое?

— Это из Нью-йоркского бюро путешествий. Имеется одиночная каюта люкс, остановки в Гонолулу, Йокогаме, Кобе, Шанхае, Гонконге и Маниле.

— Кто делал этот запрос?

— Я.

Мэйсон отделил бумагу от остальной почты, уставился на нее и повторил:

— Пароходная компания, имеется одиночная каюта люкс на судне «Президент Кулидж»- Гонолулу, Йокогама, Кобе, Шанхай, Гонконг и Манила.

Делла Стрит продолжала задумчиво смотреть в блокнот.

Перри Мэйсон рассмеялся и отпихнул бумаги.

— Ладно, пусть они подождут, — сказал он, — пока мы не разделаемся с Натэниэлом Шастером. Сидите здесь и, если я подтолкну вас коленом, начинайте записывать.

Шастер — скользкая личность. Хотел бы я, чтобы он починил свои зубы.

Она вопросительно подняла брови.

— У него вставная челюсть, — пояснил он, — и она протекает.

— Протекает? — не поняла она.

— Да. Если перевоплощения действительно существуют, то он, наверное, в прошлой жизни был китайцем-прачкой. Когда хихикает, он обрызгивает собеседников, как китаец-прачка прыскает на белье, когда гладит. Обожает здороваться за руку. Я его терпеть не могу, но нельзя же оскорблять напрямую. Пусть только попробует выкинуть какой-нибудь фокус — я забуду об этикете и вышвырну его вон.

— Кот должен быть польщен, — сказала Делла. — Ведь столько занятых людей тратят время, чтобы решить, можно ли ему оставлять на постели следы грязных лапок.

Перри Мэйсон расхохотался.

— Валяйте, — сказал он, — растравляйте рану! Ладно, я готов. Шастер постарается подзадорить своих клиентов на драку. Если я от нее уклонюсь, он внушит им, что вынудил меня пойти на попятную, и сдерет с них хороший куш. Если я не отступлю, он скажет, что пострадает все наследство, и выкачает из них хороший процент. Вот что я получаю за тот блеф о конфискации наследства.

— Мог бы и мистер Джексон с ними поговорить, — предложила Делла.

Перри Мэйсон добродушно усмехнулся:

— Нет уж, Джексон не привык, чтобы ему брызгали в лицо. Я-то с Шастером встречался. Пусть они войдут. — Он снял телефонную трубку и сказал секретарше из приемной: — Попросите ко мне мистера Шастера.

Делла Стрит воззвала в последний раз:

— Пожалуйста, шеф, пусть дело возьмет Джексон. Вы ввяжитесь в неприятности. Стоит ли тратить время на борьбу вокруг кота?

— Кошки и трупы, — сказал Мэйсон. — Не одно, так другое. Я так давно занимаюсь трупами, что живая кошка может оказаться восхитительным разнообразием по сравнению…

Дверь открылась. Блондинка с большими голубыми глазами невыразительным голосом объявила:

— Мистер Шастер, мистер Лекстер, мистер Оуфли.

В комнату стремительно вошли трое мужчин. Во главе был Шастер — подвижный и миниатюрный, он суетился, точно воробей, выглядывающий сквозь осенние листья.

— Доброе утро, господин советник, доброе, доброе. Тепло сегодня, верно?

Он суетливо прошелся по комнате, протягивая руку для пожатия. Нижняя губа его отвисла, открывая рот, полный зубов; между зубами виднелись щели. Мэйсон, возвышаясь над низеньким человечком, точно башня, подал ему руку и спросил: