Эндрю Бергман - Большая чистка сорок четвертого года. Кот привратника

— Вам не душно? — не унимался Дьюи. — С вас пот катит градом.

— Ничего страшного, не беспокойтесь.

— Нет, я все-таки открою окно, — Дьюи хохотнул, а хохоток у него был мощностью в сорок килогерц, не меньше. Он подошел к окну, распахнул его и замер, вглядываясь в сумеречное пространство города внизу. Итак, этот человек метил в президенты Америки. Вряд ли он располагал серьезными шансами на успех, и тем не менее я, находясь с ним в одном помещении, почувствовал, что никакие иные мысли, кроме как о Белом доме, в голову мне не приходят. Странное дело: в компании с людьми такого уровня невольно и себя примериваешь к ним. Может, это и называется искушением властью?…

— Посмотрите вон туда! — воскликнул вдруг Дьюи. Я подошел к окну. Он положил руку мне на плечо:

— Смотрите, смотрите, какая допотопная прелесть! — По аллее Центрального парка катился древний двухколесный экипаж. Мерно цокали копыта. Возница был облачен во фрачную пару, на голове — цилиндр. Экипаж медленно двигался в ярком блеске фонарей. Вечер был теплый, вдоль пруда взад-вперед сновали парочки. — Ну где еще вы такое увидите, Джек?

Я тряхнул головой, подыскивая достойный ответ:

— Нью-Йорк — великий город.

Дьюи повернул ко мне счастливое лицо:

— Да-да, великий город, вы правы. Боже, как я его люблю!

Чуть ли не пританцовывая, к нам присоединился Сэвидж и вручил мне бокал.

— Вы знаете, Эли, вот я стоял сейчас с Джеком у окна и думал: какое счастье, что мы выбрали именно этот номер. Если мы победим, я буду останавливаться только здесь.

— А где разместится ваша команда? — забеспокоился простодушный Сэвидж.

— Две комнаты и гостиная — неужели нам будет тесно? А разведывательное управление поселим за стеной. — Дьюи засмеялся: — У Джека, наверное, складывается о нас самое неблагоприятное впечатление: дескать, ишь размечтались…

Я скромно заметил:

— Помечтать не грех.

Будущему президенту мой ответ, разумеется, не слишком понравился. Улыбка исчезла с его лица, но он тотчас же взял себя в руки и заулыбался еще шире и ослепительнее — на двести ватт: плох тот политик, который не умеет делать хорошую мину при плохой игре, а Томас Э. Дьюи был политик.

— Это не мечты, Ливайн, — с жесткой ноткой в голосе возразил Сэвидж.

— Не сердитесь, Эли, я его отлично понял, и он прав. У нас есть темы для разговора куда более серьезные, чем вопрос, в каком отеле будет останавливаться президент Дьюи.

Итак, кандидат расположился на диване, а Сэвидж и я уселись в кресла напротив.

— Эли сказал мне, что ваше расследование продвигается.

— В известной степени.

— Не откажите в любезности уточнить, в какой именно. Я в прошлом прокурор и знаю толк в подобных вещах. И не стесняйтесь, говорите все как есть.

— Том — стреляный воробей, — не сводя с кандидата умиленных глаз, подтвердил Сэвидж.

Я откашлялся и начал:

— Самая свежая новость следующая: представитель преступного сообщества, с которым мы имеем дело, навестил меня сегодня утром и предложил двадцать пять тысяч наличными за то, чтобы я вышел из игры. Я отказался, и он открыл по мне стрельбу из револьвера. По счастью, промазал, и мне удалось его обезвредить.

Воцарилось молчание. Я слышал, как по коридору прошла группа смеющихся людей: женщина, мужчины.

— М-да, вот так история, Джек, — сказал наконец Дьюи. — Эли убежден, что это мафия. Мне его версия кажется правдоподобной. Вам, наверное, известно, что в свое время я немало повоевал с этими мерзавцами.

— Не думаю, что версия мистера Сэвиджа верна. Молодчики из мафии никогда не ходят на свидания без прикрытия. В таких случаях они действуют вдвоем, а то и втроем.

Дьюи усмехнулся:

— Я просто вас проверял, Джек. Я тоже не верю, что это мафия. — Он обернулся к двери, ведущей в другую комнату, и крикнул негромко: — Войдите, Пол.

Дверь отворилась — и мне сразу захотелось испариться или хотя бы залезть под стол, потому что вошел не кто иной, как полицейский инспектор Пол Шей собственной персоной. Вошел этак неспешно и с недоброй улыбочкой на губах.

— Джентльмены, вы знакомы? — спросил Дьюи.

— Да, мы однажды встречались, — промямлил я, встал и протянул Шею руку.

На рукопожатие он ответил, но пробормотал нечто нечленораздельное и не слишком дружелюбное. А, вы же до сих пор не знаете, как он выглядит, этот мой давнишний закадычный друг! Представьте копну рыжих волос. Бицепсы и шею лучше измерять в футах, а не в дюймах. Нос плоский, как у большинства ирландцев. Физиономия вся в рубцах и шрамах — это потому, что наш бравый инспектор не робкого десятка и недаром возглавляет отдел по борьбе с бандитизмом. Своих зубов у него, кажется, всего два осталось.