Андрей Троицкий: Крестная дочь

– Сдачу оставь себе, – сказал Зубов и, расстегнув планшет, расстелил на столе военную карту.

– Вот здесь мой транспорт, – он ткнул пальцем в карту. – Примерно десять километров по прямой. Поможешь мне довести до места горючее и заправиться, получишь еще пару сотен.

Галим проворно сгреб деньги, вскочив из-за стола, стал запирать двери заправки и летней кухни. Он выгнал из гаража старый пикап, вместе с Зубовым по доскам закатили в кузов две бочки с топливом и тронулись в путь. Через четверть часа, когда приехали на место, Галим увидел любительский одномоторный самолет с пулевыми отверстиями на фюзеляже. У стойки шасси под плоскостью крыла сидела женщина с перевязанной головой и листали замусоленную книжку в мягкой обложке. Она сухо поздоровалась с Галимом и продолжила чтение.

– А как сюда бензин заливать? – Галим обошел самолет.

– Баки у самолета в крыльях, – сказал Зубов. – Они называются танками. Это такие секции внутри крыла, где находится бензин. Видишь пробоину в крыле? Значит, горючее вытечет только из этого танка, то есть из этой секции. А все остальное останется на месте.

Зубов подсоединил к аккумулятору электрический насос, протянул к бочке резиновый шланг.

– А как это можно, ну, летать на машине с дырками?

– Обычное дело, – ответил Зубов. – Немного хуже аэродинамика, а так все в порядке. Главное, чтобы системы управления работали.

Через полчаса самолет разбежался на ровном пространстве, подпрыгнул на высокой кочке и, оторвавшись от земли, взял курс на север, на Россию. Галим провожал взглядом машину до тех пор, пока она не скрылась из вида. Осуждающе покачав головой, он сел в пикап и поехал обратной дорогой, думая о том, что сумасшедших людей в мире много, пожалуй, даже слишком много. Но такого сумасшедшего, повернутого на всю голову, встречать еще не доводилось. Летает, где попало, на решете с мотором, возит с собой раненую женщину и бросается деньгами, будто у него дома печатный станок работает.

С жиру бесится, – решил Галим. Деньги не знает куда девать. Самолет купил, лицензию на полеты купил, бензин купил. И вот теперь бесится. Но зачем он купил раненую бабу? Почему не выбрал здоровую? Вот это непонятно. Странно все это… Надо бы сообщить об этом типе куда следует. Впрочем, ловить сумасшедших летчиков не его дело. Пусть этим занимаются те, кому положено. Успокоившись этой мыслью, Галим подумал, что и сам сегодня отлично заработал.

Девяткин не любил поздних звонков, но трубку все же снял. Голос лейтенанта Лебедева оказался взволнованным.

– Я еще на работе, – сказал он. – Просматривал сводку происшествий. И наткнулся на знакомую фамилию. Эльмурад Азизбеков, бывший студент, которого мы ловили в притоне. Представляешь, вчера был задержан при попытке забраться в чужую машину. Открыл железной линейкой дверцу, выдернул колонки и свинтил магнитолу. Но тут подъехал наряд вневедомственной охраны, и на этого хрена надели браслеты. Вторые сутки он парится в КПЗ. Парень почти невменяемый, находился в состоянии наркотической ломки.

Лебедев назвал номер отделения милиции, где держат Азизбекова.

– Ты вот что, – сказал Девяткин. – Знаешь, где ключ от моего сейфа? Тогда открой его. На нижней полке шприц с героиновым раствором. Выезжай немедленно и захвати с собой в баян с дурью.

Положив трубку, Девяткин босыми ногами прошлепал на кухню, открыл холодильник и глотнул молока прямо из пакета. На сегодняшний вечер у него были кое-какие планы. В холодильнике остывало пиво, на кухонном столе размораживалась пицца. И одна интересная дамочка, работник службы быта, живущая в двух кварталах отсюда, обещала позвонить, как только муж отвалит на ночное дежурство. Жаль… Ночь наслаждений переносится на неопределенное время. Девяткин допил молоко и, вернувшись в комнату, стал собираться.

Допрос начался после полуночи. Азизбекова доставили в следственный кабинет, находившийся в подвале. Девяткин направил свет лампы в лицо задержанного и убедился, что парень выглядит совсем паршиво. Коже серая, как у мертвяка, под левым глазом расплылся сине-зеленый синяк, губы распухли и потрескались, кровоподтеки на шее и скулах, рубашка в бурых пятнах. Видимо, менты при задержании не слишком с ним церемонились, а потом, когда доставили на место, еще добавили. Для профилактики. Парень, закрываясь от света, уткнулся лицом в ладони.

Лебедев, сидевший на стуле в темном углу, смолил сигарету, стряхивая пепел на бетонный пол. Девяткин нажал на кнопку лампы, поднялся и включил верхний свет. Затем он выложил на стол шприц, наполненный жидкостью цвета крепкого чая. Азизбеов убрал ладони от лица и уставился на шприц, так смотрят на мягкую булку с колбасой люди, голодавшие неделю.