Владимир Колычев - Жизнь прахом, земля пухом

До Янтарного доехали с ветерком. По знакомой уже дороге добрались до завода «Железобетон», на территории которого и размещалась складская контора похоронного агентства «Стикс».

Пока ехали, в небе светило солнце, но стоило машине остановиться возле оградки с выставочными памятниками, как небо вдруг потемнело.

– Твою мать! – выйдя из машины, возмущенно протянул Костоедов.

Он завороженно смотрел на гранитный памятник в виде обломка скалы. Даже Комов похолодел, увидев на нем фото своего подчиненного. Костоедов узнал самого себя и впал в прострацию.

– Это уже не шутки, – грозно сказал Степан Круча.

Как и все, он был в гражданке, поэтому не произвел особого впечатления на дюжего хлопца с помятым лицом, вышедшего к ним из складского помещения. Узкий лоб, большие, но припухшие глаза, широкая, выпирающая челюсть. Трехдневная щетина; засаленная, расстегнутая до пупа рубаха, волосатая грудь. Широкие плечи, короткие, но сильные руки, крепкие кривые ноги.

– Вам что-то нужно или как? – небрежно спросил он.

– Что нам нужно? – в бешенстве взревел Костоедов и неожиданно для всех бросился на парня.

Напрыгнул на него, с разворота обхватил его шею, попытавшись пригнуть голову к земле. Но лейтенант не рассчитал силы и сам оказался под ногами у хлопца.

– Наших бьют!

С этим криком парень пнул ногой поднимающегося Валеру. А из помещения выбегали уже дружки, такие же здоровые, как и он сам.

Сначала Комов почуял сивушный дух, настоянный на запахе сала и чеснока, а потом увидел, как в него летит могучий кулак. А ведь он уже почти достал удостоверение, чтобы призвать могильщиков к смирению.

Ударить на опережение Федот не успевал. Пришлось уводить голову с линии удара. Но ему не хватило какого-то мгновения, чтобы уклониться на все сто, поэтому кулак больно чиркнул по уху.

– Ну, смотри!

В ответный удар Комов вложил всю свою силу и показал парню, как надо бить.

Степан тоже справился со своим противником, но если тот после пропущенного удара предпринял жалкую попытку подняться, то недруг Федота лежал на земле как убитый.

Костоедов тоже был на плаву. Пропустив несколько мощных ударов, он сумел подняться, выдернуть из кобуры пистолет и уложить своего клиента мордой в пыль.

И только тогда из похоронной конторы вышел немолодой мужчина с морщинистым лицом и желтушными глазами.

– И что здесь происходит? – дрогнувшим голосом, но зычно и даже грозно спросил он.

– Нехорошо гостей встречаете, господин хороший!

Приклонив колено, Федот нащупал пульс лежавшего на земле парня.

– Это у вас так принято на покойников набрасываться? – спросил он, вплотную подступив к мужчине.

– На кого, простите, набрасываться?

– А на того!

Он смог проделать с ним то, что не получилось у лейтенанта. Обхватив рукой хлипкую шею желтушного, Комов подтащил его к памятнику с изображением Костоедова.

– А теперь смотри сюда!

Федот силой направил его взгляд на Валеру.

– Есть сходство?

– Я… Мы… Это случайно, – замямлил мужчина.

– Откуда фотография?

– Из Интернета… Случайную взяли…

– Из Интернета, говоришь… Костоедов, ты вывешивал свое фото в Интернете?

– Было такое, – почему-то покраснев, признался парень. – Знакомства по Интернету…

– Вот тебе и знакомство. Век такое знакомство не забудешь…

– Не забуду!

– Кувалду возьмешь? Или головой тебя ткнуть?

Мужчина не хотел быть тараном против гранитной глыбы.

– Кувалду!

– Тогда две минуты тебе, чтобы камня на камне от этой байды не осталось… Валера, проконтролируй! – добавил Федот, отпуская жертву своего праведного гнева.

Его внимание привлек гражданин Банич, неосторожно высунувшийся из двери конторы.

– Гаврилыч, кувалду неси! – крикнул ему желтушный.

– А ты что, ему начальник? – саркастически улыбнулся Комов. – Ты его как держишь, на окладе или на сдельно-премиальной?.. Иди сюда, гробокопатель!

Федот широким шагом подступил к Баничу, схватил его за шкирку.

– Товарищ майор, за что? – взвыл сторож.

– Товарищ?! Может, и товарищ! Меня в дешевом гробу хоронить будут, мой гроб ты, падла, не выроешь!.. Куда гроб Самогорова дел?

– Н-не знаю…

– Сейчас узнаем!

Свободной рукой Комов ухватил желтушного, неосторожно пробегавшего мимо. И лбом его столкнул с Баничем.

– Этого мы посадим! И тебя посадим, если не скажешь, где гроб, который он привез.

– А-а, гроб… Да, он привозил гроб…

– Дорогой, «сенаторский»?