Владимир Колычев - Жизнь прахом, земля пухом

– Туман сначала разгони, а потом землю рой, – колко сказал Степан.

– Вот какая сука это сделала?

– Я думаю, вариантов много, – сказал Кулик. – Но я бы выделил два. Первый – Боярчик, второй – Порываев и Чижов…

– Кишка у этих щеглов тонка! – удивленно посмотрел на него Федот.

– К тому же у них неоспоримое алиби, – добавил Круча.

– Это да, – не стал спорить Саня. – Один в КПЗ сидел, другой ждал с ним встречи… Но почему я про них подумал?

– Почему?

– Не знаю. Толком объяснить не могу, но ведь подумал.

– Я бы тоже мог на них подумать, – нервно сказал Федот. – Но не та в них жила, чтобы стрелять. К тому же алиби…

– Какая у них жила? Один в десантном училище учился, другой в погранвойсках служил. И тот стрелять умеет, и тот… Но алиби у них действительно есть, – с каким-то даже сожалением вздохнул Кулик.

– Остается Боярчик…

Федот выразительно посмотрел на Степана.

– Зачем ему в меня стрелять? – спросил Круча.

– И не только в тебя… Обидели мы его сильно. И этот компромат, и это дело с порнографией. А в кондее мы его три дня мариновали…

– Мариновали, – вставил слово Кулик. – Но ведь выпустили.

– Выпустили. Вот он теперь и мстит. Лебединая песня вора…

– Почему лебединая?

– Да потому, что навредили мы ему сильно. Если братва узнает, что он с трансом целовался… А она узнает!.. В общем, Боярчик знает, что деваться ему некуда. А загнанный волк – опасный волк.

В дверь постучали, в комнату вошел майор из дежурной части.

– Товарищ подполковник, «Ниву» нашли! – несмотря на сонный вид, бодро отрапортовал он.

– Где?

– Область, деревня Склоково… Прямо в деревне бросили, на улице, где новые дома…

– Склоково?! – встрепенулся Комов. – Там же Боярчик живет!

– Группу на выезд! – срываясь со своего места, распорядился Степан.

Не очень верилось в то, что Боярчик мог подстроить покушение, но раз уж на него показывала брошенная машина, надо было ехать за ним. И немедленно…

Мытя гостил у Боярчика уже третий день. Сам он не был законником, но последнюю отсидку провел в ранге смотрящего за зоной. Братва его крепко уважала, а Боярчик был обязан ему еще и жизнью. Давно это было, еще в девяностых, он тогда делил власть в лагере с одним беспредельщиком. Торпеду против него выслали, и если бы не Мытя, слег бы тогда Боярчик в могилу с дыркой от заточки.

Мытя откинулся на днях, а Боярчик помогал ему привыкнуть к вольной жизни. Баляс путан плечевых с трассы снимал, а Мытя их по ночам в своей комнате приходовал. А сам Боярчик этим делом не баловался. Охоты что-то не было. И пил он мало, а наркотой в его доме и не пахло.

Он уже собирался идти спать, когда в зал вкрадчиво втерся Мытя. Дверь в его комнату была открыта, слышалось женское хихиканье. И сам он был навеселе.

– Брат, что-то я перенапрягся, – лисьим тоном сказал он, кивнув головой в сторону своих подружек.

– Извини, виагру не держим, – усмехнулся Боярчик.

– Да не, виагра не канает. Мне бы сеанс, в натуре. Порево-варево у тебя есть? – спросил Мытя, кивнув на стойку с дисками DVD.

Этот вопрос вызвал у вора оскомину. Знал бы кто, как страшно ему было в карцере КПЗ. Не вертухаев он боялся, не побоев. Пугало его то, что менты могли сдержать свое слово и отправить Старичку компру с трансами… Но нет, обошлось все. И теперь Боярчик вел себя тише воды ниже травы. Не найти у него в доме сушеной травки, не говоря о чем-то более тяжелом. Да что там, если он даже порнофильмы сбросил в помойную яму.

Не будет он больше вставать в пику с ментозавром Кручей, хватит с него попадалова. Тем более что с Сафроном дела улажены, а Старичок в общем-то доволен поступлениями в общак. И с воровской общиной в Битове ни шатко ни валко…

– У тебя что, руки отсохли? – ухмыльнулся вор.

– Нет.

– Вот и греби руками… А мне массу топить пора.

Боярчик уже засыпал, когда внизу залаяла собака и в тот же миг что-то громыхнуло, сотрясая дом у самого основания. Мысль об апокалипсисе подтвердил сильный удар в дверь спальной комнаты.

Боярчик автоматически схватился за нож, но вынырнувшая из темноты тень перехватила вооруженную руку. Заламывающий прием, бросок через бедро, падение… Включился свет, и вор увидел нависшее над ним лицо подполковника Кручи. Долбаный Мытя, накликал Волчару своей порнухой…

Вор помнил, как здесь же работал против него спецназ. Тогда было светло, и все равно заминка вышла. Он даже смог ударить кулаком одного омоновца, прежде чем оказался на полу с заломленными за спину руками. А сейчас было темно, но ворвавшиеся менты не оставили ему ни единого шанса. А спецназовцами в комнате не пахнет. Только Круча и волки из его ментовской стаи. Ох и грозный же у них вид… Боярчик с силой зажмурил глаза. Как бы он хотел, чтобы это видение было всего лишь кошмарным сном.