Владимир Колычев - Жизнь прахом, земля пухом

Он прыгнул в машину, чтобы начать преследование. По рации связался с дежурной частью, сообщил ситуацию и распорядился задействовать все силы, чтобы догнать и обезвредить преступников.

Какое-то время он держался на хвосте у киллеров и, возможно, догнал бы их, если бы мотор его автомобиля не стал чахнуть, чтобы в конечном итоге заглохнуть. А «Нива» благополучно свернула на лесную дорогу и помчалась в глубь области.

Комната для свиданий поразительно напоминала тюремную камеру. Темная, мрачная, дискомфортная. Стол, скамейки, умывальник, и больше ничего. И когда открылась тяжелая железная дверь, Сергей едва сдержал желание сорваться с места и бежать отсюда куда глаза глядят. Ведь он не арестант, свободы его никто не лишал, имеет полное право уйти отсюда, когда и куда хочет…

– Пошел!

Дежурный мент грубо толкнул Антона в спину, с грохотом закрыл за ним дверь.

– Козел! – тихо, сквозь зубы процедил он.

Увидев Сергея, широко улыбнулся, распахнул объятия.

– Здорово, братан!

– Здорово у кого здорово, – угрюмо отозвался Чижов. – А ты больной на всю голову. Какого хрена на бабу полез? Тебе что, за так не хватало?

– Да какой там полез! Сама легла… У них там с ментами договорено, отвечаю. Она ложится, а менты тут как тут… Мне тут уже намекали, что надо будет бабла отстегнуть, ну чтобы дело закрыли… Ты мне поможешь?

– Что поможешь? С девкой договориться? Чего не помочь. Поговорим, договоримся… Адрес ее знаешь?

– Если бы, – мрачно усмехнулся Антон.

– Значит, со следователем придется договариваться, – решил Сергей.

– Да какой там следователь… Не было еще ничего. Торчу здесь уже третьи сутки, а никаких движений. Темнят что-то менты…

– Может, баба здесь ни при чем? – осторожно спросил Чижов, многозначительно поводив взглядом по сторонам.

Дескать, возможно, мы здесь не одни.

– Так, а за что еще? Я во всех отношениях чист… Ну, разрешение на ствол просрочено, так мне ж это и не предъявляют…

– Значит, баба. Ладно, договоримся… И с адвокатом вопрос решим…

– Вот это ты в тему сказал. Адвокат край нужен. Ты давай порешай тут вопрос, а то я тут ничего не могу. Все перекрыто, только тебе и смог дозвониться…

– А кому ты еще нужен, кроме меня? – усмехнулся Сергей. – Ладно, не теряйся, все будет о’кей. Вытащим тебя отсюда, отвечаю!

Сергей подал Антону руку для прощания.

– Ты что, уже уходишь?

– Извини, брат, не могу здесь больше, стены душат… Да, тут я тебе передачку сообразил. Харчи там, белье, все такое. Что менты не забрали, все твое…

– Я думал посидеть тут с тобой, поговорить, – разочарованно протянул Антон.

– Не о том говоришь, брат. Не здесь нам нужно сидеть, а где-нибудь на жарком острове, мулаток обнимать, кокосовое мороженое жрать. Ты это, пока побудь здесь, а я путевку возьму на двоих, в жаркие страны куда-нибудь. Солнце, пальмы, все дела…

– Жаркие страны? Жаркие страны – это клево, – приободрился Антон.

– Там и поговорим…

Сергею не терпелось поскорее выбраться на свежий воздух, но на выходе из изолятора в дверях он столкнулся с препятствием. На крыльце стоял мент, с трудом удерживая в охапке вырывающуюся девушку. Лицо у мужика красное, фуражка на земле.

– Пусти, мусор! Пусти, гад! – кричала она.

Ее лицо также было залито пунцом, но это ничуть не портило внешность. Ее можно было назвать симпатичной, но сейчас в своем гневе она выглядела неотразимо красивой. Эта ярость в глазах, эта энергия разрушения… Сергей невольно залюбовался девушкой.

– Будь ты проклят, ментяра поганый!

Она допустила ошибку, ногой упершись в дверной косяк. Возможно, намеревалась свалиться с крыльца вместе с ментом, но тот устоял на ногах, более того, развил такую скорость, что вместе с ней добрался до самых ворот. За ними он ее и сгрузил, бросил под дерево, об которое она стукнулась головой.

– Подонок! Тварь! – уже вслед менту кричала девушка, двумя руками держась за отбитый затылок.

Мент закрывал за ней ворота, и если бы Сергей не подсуетился, он бы не смог покинуть внутренний дворик временного изолятора.

Хотел бы он присоединиться к маршу протеста и сказать что-нибудь обидное в адрес ментов, но то, что прощалось девушке, могло выйти боком ему. Пятнадцать суток в мрачной камере… Нет, уж лучше держать язык за зубами. И девчонку лучше остановить, а то хлебнет лиха.

– Все менты козлы! – жестко сказал он, обращаясь к ней.

Чижов надеялся, что эти слова подействуют на нее как пароль или даже заклинание. И он оказался прав. Девушка потрясенно уставилась на него. Рот ее был открыт, но ругательства из уст уже не вылетали.