Владимир Колычев - Жизнь прахом, земля пухом

– Я бы сказал, тесные. И близкие… Вы спали с Чижовым, – мягко, но в утвердительной форме сказал он.

– Кто вам такое сказал?

– Порываев. На допросе.

– Но это неправда!

– И то, что вы любили Геннадия Загорцева, тоже сказал.

– Это полный бред!

– Ну не знаю… Показания Порываева запротоколированы. И эти, и другие…

– Какие другие? – не на шутку разволновалась женщина.

– Вам лучше знать, Анжела Максимовна.

– Я… Я ничего не знаю…

– Вы явно поторопились с ответом. Но я человек терпеливый, подожду, когда вы наберетесь ума и во всем признаетесь…

– Я?! Признаюсь!.. Какой же вы!.. – взъярилась она. – Какой же вы подлый!

– Я не подлый, я коварный… Вы даже не представляете насколько!

– Я… Я не знаю, чего вы добиваетесь. Но я бы не советовала вам впредь обращаться со мной подобным образом. Не подходите ко мне больше, не спрашивайте ни о чем. А если я, по-вашему, в чем-то виновата, вызывайте к себе повесткой. Но учтите, разговаривать я буду с вами только в присутствии адвоката! – в категоричном тоне заявила Скоробогатова.

– Ну что ж, повестка так повестка, – как на неразумное дитя посмотрел на нее Круча. – Вот, пожалуйста, получите и распишитесь…

Он протянул ей повестку и корешок, но Анжела порывисто вырвала все это из руки, бросила на землю и с истеричной лихорадочностью растоптала.

– Это нервы, – невозмутимо сказал Степан. – Вы, пожалуйста, успокойтесь, а завтра утром в десять часов я жду вас у себя в кабинете. И не забудьте адвоката, если вам так угодно…

Скоробогатова ничего не сказала. Закусив губу, она резко повернулась к нему спиной и стремительно зашагала прочь.

Степан примерно на такую реакцию и рассчитывал, затевая этот разговор. Как надеялся и на то, что Анжела начнет делать ошибки, которые в конечном итоге и подведут ее под Уголовный кодекс.

Сергей Чижов стоял у ворот с поникшей головой. В руке туго набитый школьный рюкзак, в глазах ожидание. Степан просто не смог проехать мимо него. Он остановил машину, но выходить из нее не стал.

– И что вам здесь нужно, молодой человек? – спросил он, всматриваясь в него.

– Так это, к Антону пришел. Он же у вас к КПЗ.

– Не КПЗ, а изолятор временного содержания.

– Да, но суть от этого не меняется… Вот, передачку ему приготовил…

– Передачка – это хорошо. А я думал, ты явку с повинной принес.

– А что я такого сделал? – вздернулся Чижов.

– Нет безвинных людей, есть неизвестные правосудию факты… Вот ты когда-нибудь пьяный за рулем ездил? Ездил. А это уже преступление…

– Никогда не ездил пьяным за рулем.

– Врешь. На днях ездил. Ночью. Из ночного клуба к своей тайной возлюбленной.

– Это вы о ком?

– Не важно. Главное, что было… Но пьяный за рулем – это так себе преступление. Скорее административное нарушение. Если, конечно, не привело к человеческим жертвам… Вот сколько за тобой человеческих жертв?

– Что вы такое говорите? – нахмурился Чижов.

– Да то и говорю, что настроение у меня сегодня хорошее. И ты мне его не испортишь… Все, будь здоров!

Выехав на дорогу, Степан позвонил Кулику:

– Там у ворот Чижов стоит. К другу приехал. Ты уж устрой им свидание…

– Под запись, – догадался Саня.

– Само собой. И чтобы каждое слово прослушивалось.

– Сделаем.

– Что там со Скоробогатовой?

– Пока без изменений. Дома сидит. Никуда не ездит, звонит только по делам. И с Чижовым никаких контактов…

– Тогда к Чижову человека приставь. Пусть посмотрит за ним, куда поедет, к кому приведет…

– Напряженка с людьми… Ладно, что-нибудь придумаем…

– Если что не получаться будет, обращайся. Я на связи, а через час на месте буду…

Степан свернул на дорогу к Глубокому озеру, когда его вдруг обогнала грязная «Нива» без номеров. Все бы ничего, но в сегодняшней сводке происшествий значился угнанный автомобиль марки «ВАЗ-2121». Это его и насторожило, поэтому, когда в «Ниве» распахнулась задняя дверь, он рефлекторно был готов к этому. А когда показался человек в маске и с автоматом, он инстинктивно убрал вниз голову и ударил по тормозам так, чтобы «Волгу» развернуло к противнику правым бортом.

И все же он едва избежал встречи с пулей, которая, коснувшись волос на его голове, полетела дальше, прошив спинку водительского кресла. И еще несколько пуль, пробив лобовое и заднее стекла, прошли мимо. Досталось и двигателю, который тем не менее продолжал работать.

Развернув машину, Степан выбрался из нее, вынул из кобуры пистолет, с которым он редко когда расставался. Но прицельная стрельба не задалась. «Нива» не стала останавливаться, чтобы стрелок из нее мог добить жертву. Машина продолжила путь, набирая ход. Степан выстрелил, но ни одна пуля не достигла цели.