Сергей Асанов - Экстрасенс

Я опаздывал на совещание, и это обстоятельство серьезно усугубляло мой общий настрой. Понимая, что винить, кроме себя, мне некого, я тем не менее начинал злиться на своих полуграмотных студентов. Офис редакции занимал две комнаты на третьем этаже торгового мегакомплекса, и пока я поднимался на эскалаторе, маленький бюджетный Сатана, сидевший во мне, уже засучивал рукава и разминал пальчики.

В коридоре возле кулера я столкнулся с моим номинальным боссом, Владимиром Ивановичем Кузьминых. В нашей компании он занимался вопросами финансирования, ставил подписи на моих документах и гонорарных ведомостях, и даже самые гениальные издательские идеи ничего не стоили без его одобрения. Впрочем, это не мешало мне обращаться к нему на ты и «Иваныч», потому что возрастом он был ненамного солиднее меня — всего-то сорок два, — а относительно своего интеллекта он и сам не питал никаких особых иллюзий. Его дело — правильно считать.

Иваныч стоял у стены возле кулера, пил холодную воду из пластикового стаканчика и протирал платком потную лысину.

— Привет, шеф-редактор, — кивнул он мне.

— Здоров. — Я тоже остановился возле аппарата, наполнил стаканчик. — Мои в сборе?

Он не ответил, внимательно посмотрел на меня.

— Что такое? — спросил я.

— Мне их уже жалко. Не спал ночью?

— Спал как младенец.

— Угу, вижу.

Пояснять свою мысль Кузьминых не стал, только молча вернулся к прежнему занятию. Я же быстро допил воду и бросил стаканчик в корзину.

— Ладно, Иваныч, бывай.

— Будь здоров. Не бей их сильно.

— Ничего не могу обещать.

Я шел по коридору, кивками здоровался со встречными коллегами. Сумка с видеокамерой больно била меня по ребрам, будто напоминая о себе. Ее «старания» были излишними — забыть о существовании адской машинки невозможно.

В офисе уже ждали все, кто мне был нужен. Пятеро молодых оболтусов, для которых работа в коммерческом журнале являлась маленькой ступенькой к славе и богатству, сидели за столами по периметру небольшого «аквариума», чесали языки, но когда я вошел, разговоры смолкли. Пять пар глаз уставились на меня, словно на гоголевского городничего.

«Вы пришли сообщить нам пренеприятнейшее известие?»

Я прошел за свое рабочее место у окна, бросил сумку на стул, сам присел на краешек письменного стола, едва не скинув на пол клавиатуру компьютера. Офигевшие журналисты нестройным хором промямлили:

— Здравствуйте!

— Привет всем.

Я молча смотрел на них и пытался понять, что со мной происходит. Забавно было наблюдать, как и они, зафиксировав выражение моего лица, теряются в схожих догадках: «Что с ним? Жена не дала? Туфли натирают? Мы чем-то провинились?» Они были настолько далеки от истины, что я едва удержался от смеха.

«Все дело в камере, — думал я, — и в том, что мы с ней вместе вчера натворили».

Я посмотрел на сумку, потом сунул внутрь руку, потрогал корпус аппарата. «Панасоник» по-прежнему страдал повышенной температурой.

Я вздохнул и обернулся к подчиненным. В числе пятерых юных писателей были две девушки. Вот с них я и решил начать свое «избиение младенцев».

— Так, Марина и Лена…

Двадцатилетние пичужки съежились.

— Над анекдотами о блондинках громче всех смеются сами блондинки, — продолжил я. — Почему, как вы думаете?

Пацаны хихикнули, а девушки в недоумении раскрыли рты.

— Ну, наверно, потому что… — попыталась вступить в дискуссию Лена Хохлова, ярко выраженная блондинка из неполной семьи с непостоянными доходами. Вариантов ответа у нее, разумеется, не было.

…Ты меня извини, Мих, но я буду говорить гадости о дамах в их отсутствие, иначе ты ничего не поймешь…

Лена всегда выводила меня из себя множеством небрежностей в текстах и просто патологической неспособностью передавать в письменном виде живую речь, но ее профессиональное торможение не шло ни в какое сравнение с ее внешностью. Елки-палки, она была чертовски красива, эта курва! И столь же скромна и неприступна. На последней новогодней корпоративной вечеринке я сидел за столом рядом с ней и как заведенный подливал шампанское в ее бокал. После четвертой порции шипучки она казалась уже вполне готовой к интимному общению, но каково же было мое удивление, когда десять минут спустя в темном закутке второй комнаты офиса, пустовавшей по случаю праздника, после долгого и сладкого поцелуя в губы, она вынула мою потную руку из своего бюстгальтера и произнесла твердое «нет». Я был в полном ауте! Я прекрасно знал, что у нее давно не было кавалера, потому что девчонка с утра до полудня торчала на лекциях в университете, а с полудня до вечера пыталась заработать на новые брюки для себя, на школьные принадлежности для младшего брата и вкусный ужин для всей своей неполной семьи, и мне казалось, что от небольшой порции ласки такого офигительного парня, как я, она не откажется. Вот и пойми после этого женщин!