Сергей Асанов - Экстрасенс

Колыванов, Колыванов, Колыванов. Что же ты сделал с этим «Панасоником»?

Я сунул кассету обратно, камера плавно и с тем же пиликаньем ее заглотила. Все, она готова работать дальше.

Я посмотрел на противоположный берег речушки. Экскаваторы расчищали площадку под будущие элитные многоэтажки. Еще раньше на этом месте рабочие выкорчевали все деревья, испоганив вполне живописный берег. Скоро в двадцати метрах от воды будет стоять новый квартал. Что ж, долой самобичевание и самокопание, даешь квадратные метры любой ценой!

Ну не гады, а?!

Я навел объектив на стройплощадку, поймал на дисплее одну из грязных ворчащих машин. «Наехал» зуммером. В кабине сидел молодой парень в коричневом комбинезоне, загорелый, вспотевший и какой-то даже счастливый. Он ловко орудовал рычагами и улыбался. Чего ты скалишься, урод? Скоро твоим детям гулять будет негде — останется один асфальт и тротуарная плитка…

Я усмехнулся сам себе. Пламенный борец за справедливость. Боже, какой бред!

Мой большой палец завис над красной кнопкой с короткой и угрожающей надписью «rec». Камера стала нагреваться сильнее. Мне показалось даже, что я чувствую ее вибрацию, как у бритвенного станка с батарейкой в рукоятке. И еще я ощущал дичайший, просто невообразимый азарт, возбуждение, сравнимое с сексуальным, страх и какое-то дурацкое чувство триумфа. Леонардо Ди Каприо, стоящий на носу «Титаника» и вопящий «Я — властелин мира!», просто дитя неразумное по сравнению со мной.

Я остановился в последний момент. Отвел большой палец и сделал плавный «отъезд» зуммером. Теперь в поле зрения камеры была вся площадка — со всеми уродующими ее машинами, оставшимися от деревьев пнями и горами строительного мусора.

Черт знает что со мной происходило тогда!

Я нажал на кнопку.

Снимал около минуты, сделав панораму объекта слева направо, затем выключил аппарат и быстро убрал его в сумку. По лбу покатился пот, дыхание участилось. Почему-то подумалось, что именно так чувствуют себя террористы, нажимающие кнопку дистанционного взрывателя. Если, конечно, эта мразь вообще способна что-то чувствовать.

Я поднялся со ступеньки, отряхнул задницу и сел в машину. Интересно, какого эффекта следует ожидать на этот раз?

Едва я сунул ключ в замок зажигания, как зазвонил сотовый телефон. Я едва не подпрыгнул. Нервы были как канаты, ей-богу…

— Алло?

— Пы-привет. — Это Косилов, не к ночи будь помянут. — Тэ-ты… ещще жив?

Я раскрыл рот. Какой-то гадкий вопрос и очень странный голос.

— В каком смысле?

— Ну… — Серега замялся. — Я слышал новости утром по радио. Тебя, наверно, по всему городу с собаками ищут.

Я промолчал. Серега тоже не торопился что-то добавлять. Может быть, и он видел сегодня на своих потных руках нечто похожее на кетчуп?

— Что будем делать? — спросил я наконец. На большее меня не хватило.

— Пока не зы… знаю.

— Почему пока?

— Потому что… — Он перевел дыхание. Очевидно, слова ему сегодня давались с особым трудом. — Па… патаму что еще ничего не закончилось.

— В каком смысле? — У меня похолодела спина.

Он не торопился с ответом, но я чувствовал, что на сей раз дело не в проблемах с дикцией.

— Серж! — поторопил я.

— Короче, Витя… Я когда сегодня увидел это по телевизору, то подумал, что… Кстати, у тебя есть время?

— Если ты не собираешься пересказывать передовицу «Коммерсанта»…

— Н-нет… У меня просто есть кое-какие мысли, я много думал и позавчера, и вчера, когда ты привез меня домой, и раньше…

Я огляделся вокруг, нервно постучал пальцами по рулю. Я не вынесу его философского мычания!

— Короче, Вить, надо было камеру разбить сразу. Зря я тебе ее показал.

— Зашибись!!! — разозлился я.

Мне только сослагательного наклонения сейчас не хватало!

— Что тебе зашибись? — как будто усмехнулся Серега.

Он прекрасно понимал, что я чувствую, и словно бы испытывал какое-то мрачное удовольствие, как вчера, сидя на пассажирском сиденье моего автомобиля и капая мне на мозги. Зачем он сейчас позвонил?

Именно этот вопрос я ему и задал, покусывая губу и продолжая изучать пейзаж на противоположном берегу реки. Там ничего не изменилось, экскаваторы все так же настойчиво рыли землю.

— Зачем позвонил? — переспросил Косилов и замолчал.

— Не томи, Серега, говори что-нибудь!

Недолгое молчание в трубке, затем как-то грустно и даже пугающе:

— Я тебе не все вчера рассказал…

У меня снова внутри все похолодело.