Франсиско Павон - Опять воскресенье

– Неужели? Вот как они заговорили! Кстати, кто-нибудь уже приходил к вам в аюнтамиенто из тех, кто видел дона Антонино в тот вечер?

– Пока всего двое или трое, но они не сообщили ничего нового. Надеюсь, сегодня число свидетелей приумножится. Я попросил Малесу записывать самым тщательным образом все показания. Может, нам удастся потом что-нибудь почерпнуть из них.

– Поскольку сегодня утром я не намерен покидать своего кабинета, я ему помогу.

– Было бы очень любезно с вашей стороны, если бы вы помогли капралу.

Мансилья настоял на том, что расплатится за всех, и они втроем направились к выходу.

– Привет сеньору Мануэлю и всей честной компании! – крикнула им вдогонку кондитерша.

Дону Лотарио нужно было идти к себе в ветеринарную лечебницу. Прощаясь на площади с инспектором и комиссаром, он знаком дал понять Мануэлю, что позвонит нотариусу по телефону.

Едва Мансилья и Плиний переступили порог кабинета, как явился Малеса с показаниями очевидцев. Плиний просмотрел записи: доктора видели либо в казино, либо прогуливающимся с нотариусом по площади, либо выходящим из дома больного, у которого он был с визитом.

Плиний передал записи инспектору, и Мансилья прочел их без особой охоты.

Зазвонил телефон, Мануэль снял трубку, минуту послушал и передал ее Мансилье.

– Это Блас, привратник. Кажется, из Памплоны приехала сестра дона Антонио.

Мансилья взял трубку и, тоже послушав мгновение, прервал разговор:

– Хорошо, сейчас буду… Вы пойдете со мной, Мануэль?

– Нет, вам лучше пойти одному. Потом расскажете мне обо всем. Впрочем, не думаю, чтобы бедняжка что-нибудь прояснила.

Плиний принялся расхаживать по кабинету, как делал всегда, когда оставался один и погружался в раздумье. Изредка он смотрел в окно, и люди казались ему отсюда выше ростом, чем из окон кондитерской. К стеклам балконных дверей прижимались бледные, печальные лица, устремленные к хмурому небу.

Снова зазвонил телефон.

– Мануэль, это я, Лотарио. Нотариус ждет нас у себя к часу дня выпить по рюмочке. Поскольку я тут совсем рядом, то буду тебя ждать у его дома, если ты не возражаешь.

– Договорились.

– Есть какие-нибудь новости?

– Приехала сестра дона Антонио.

– Ты ее видел?

– Нет, к ней пошел Мансилья. Но вряд ли она сможет нам чем-нибудь помочь.

Ровно в час Мануэль подошел к подъезду частного дома. Дон Лотарио уже был там, и они вдвоем поднялись на лифте. Двери им отворила служанка в белоснежном переднике. Узнав Плиния и дона Лотарио, она улыбнулась с чрезмерной любезностью.

В огромной гостиной, за столом, уставленным всевозможными напитками, сидел нотариус в коротком халате бледных тонов.

Дон Рамон пил виски, Плиний и дон Лотарио по своему обыкновению – пиво.

Прежде Мануэлю доводилось разговаривать с нотариусом всего несколько раз. Почему-то всегда он напоминал ему киноактера. А сейчас своим халатом, своей салонной манерой предлагать напитки, держать рюмку, своими тщательно уложенными волосами – особенно.

«Странно, – подумал Мануэль, – что такой скромный, заурядный человек, как дон Антонио, дружил с этим шикарным сеньором. Каждую ночь они прогуливались по площади. Рядом с представительным доном Рамоном, который выглядит по меньшей мере министром, тщедушный, бледный дон Антонио всегда державший руки в карманах и сигарету во рту, кажется его секретарем».

– Прежде всего, Рамон, мы хотели просить тебя сохранить в тайне наш визит. Ты ведь знаешь нынешнее положение Мануэля?

– Да, я кое-что слышал.

– Нами руководит лишь желание помочь жандармерии Алькасара, – добавил Плиний.

– Не беспокойтесь, все останется сугубо между нами. Так чем могу служить?

– Скорее всего ничем. Но вы были последним, кто видел дона Антонио в ночь его исчезновения… К тому же он ваш лучший друг.

– Да, верно, мы с ним подружились, как только оба приехали в Томельосо. И всегда относились друг к другу с большой симпатией. Поскольку он холост, а моя семья большую часть года живет в Мадриде, мы каждый вечер встречались в казино, а потом немного прогуливались. В ночь происшествия, как говорим мы, адвокаты, я пришел в казино позже обычного, поскольку до самой ночи задержался в Сокуэльямосе… Там у меня тоже нотариальная контора… Он закончил партию в домино, подсел ко мне, мы недолго поболтали с другими нашими приятелями и пошли немножко пройтись. Я говорю «немножко», потому что он торопился куда-то.

– В котором часу это было?