Дэвид Ливайн: Приют мертвых

— Эта чертова грязь так и норовит стянуть с меня обувь, — пожаловался Тино.

— Смотри не потеряй ботинок. А если потеряешь, остановись и обязательно найди, — отозвался Пит.

— Успокойся, — буркнул Тино. — Я пока еще ничего не потерял.

Мешки были тяжелыми. Пластик растягивался и врезался между пальцами, а ладони саднило оттого, что пришлось поработать лопатами. Они меняли руки, но легче не становилось. Шли без передышки, а жара, хотя рассвет только занимался, сгущалась, словно в парилке. В такие моменты хотелось ежеминутно проклинать лето.

— Эти парни вроде говорили, что тростник начинается за топыо? — произнес Тино.

— Они говорили, что болото начинается там, где тростник. — Голос Пита звучал вполне уверенно. Они уже несколько сот метров продирались сквозь высокую траву, становившуюся все гуще. Тино опустил на землю мешки и распрямился, переводя дыхание.

Пит, услышав, как он со свистом втягивает в себя воздух, тоже остановился передохнуть и оглядеться.

— Знаешь, о чем я подумал? — спросил Тино. Пит пожал плечами и повернул в густую поросль в тени вблизи железнодорожной насыпи.

— Мне чертовски нравится с тобой работать, — выдохнул Тино и снова взялся за тяжелую ношу.

«Если двинемся прямо сейчас, повернем на север, то к утреннему часу пик окажемся в Чикаго, — подумал Бродакс. — Но по крайней мере будем уже у себя и к полудню избавимся от машины». Он успел выкурить две сигареты, когда наконец подошли Тино и Пит. Оба выглядели как обитатели скотного двора. Особенно Тино. Обувь и брюки по колени в красновато-желтой глине, будто они месили ногами детскую неожиданность.

— Готово, Боб Би! — прохрипел Тино. Выбравшись на полотно дороги, он перенес ногу через оградительный барьер, опираясь рукой о плечо Пита. Товарищ в знак протеста только поджал губы. Они подошли к машине. Бродакс наблюдал, как Пит похлопывал ладонью о ладонь, будто стряхивая с них крошки.

— Хорошо, — ответил он и извлек из кармана мусорный пакет, раскрыл его, и туда отправились вымазанные в грязи ботинки Пита и Тино.

— Ох-ах, ох-ах! — стенала миниатюрная блондинка, пока Кенни Шлегель подпрыгивал на ней. «Ох» приходилось на движение вниз, доставлявшее ей несказанное удовольствие, а «ах» означало, что ее новые бусы при очередной встряске били ее по подбородку. Кенни, трахая ее, казалось, более всего старался, чтобы бусы как можно сильнее ударялись и отскакивали от ее лица, словно забавлялся на своеобразном ярмарочном аттракционе. За эту его ловкость ему бы, конечно, полагались кое-какие призы, но и без них он радовался тому, что у него все так хорошо получалось. В охватившем его упоении он вроде бы не замечал, сколь упруго у блондиночки тело и то, что это родео продолжалось уже тридцать или сорок минут.

— Ох-ах, ох-ах!

Хотя это были всего лишь легкие шлепки, но их беспрестанное повторение не могло не остаться без последствий для лица. При мысли об этом Кен испытывал определенное удовлетворение. Но белобрысая не жаловалась, похотливая штучка. Вот только что она скажет потом? Да что с нее взять — сучонка-недоросток. Прождала его всю ночь, и на том спасибо. Сама захотела — завелась со вчерашнего дня. Ее дыхание отдавало пивом, из-под мышек тянуло дезодорантом. Но приятно. Он погрузил лицо в одну из них и втянул в себя воздух.

— Что, Келли, окатить тебя? — Кенни заметил в глазах девушки проблеск сознания — реакция на то, что ее, Кэти, назвали другим именем. Но она его не ударила, как он надеялся, а только ускорила темп. Может, и к лучшему — у него расплывался на щеке огромный синяк. Кенни снова глубоко вдохнул, вышел из нее, сорвал презерватив и полил живот блондинки обильной струей спермы. Она охнула, застонала, как в порнофильме, и затихла. У Кенни же все мысли были только о прошедшей ночи и о предстоящем завтраке.

Аурелио Сантос прибыл в свою студию в предрассветной темноте. На нем были тренировочный костюм и кроссовки. Он думал о том, как прокатится на мотоцикле вдоль Копакабаны и как хорошо, что закончилась зима в Индианаполисе. Он уже отпер дверь, и тут из-за угла появились трое в масках и толкнули его внутрь. Один из них ударил его сзади, но Аурелио быстро пришел в себя, схватил руку нападавшего и плечом с такой силой отшвырнул в сторону, что на стене осталась вмятина. Затем выпрямился, сделал обманное движение, ударил второго в челюсть, и тот, перевернув стол и стул, рухнул на пол. Аурелио хотел пнуть его в лицо, но в это время третий вытащил обрез. Черт! Аурелио застыл и поднял руки. Затем медленно попятился на мат.