Борис Пугачев - Дуэль с собой

После ужина Родик решил проводить друзей пешком. Вечер сразу обдал холодом, но ветер успокоился, и после душной ресторанной атмосферы идти по безлюдному городу, наполненному осенними ароматами, было очень приятно.

Родик впервые после приезда в Душанбе видел город не из окна автомобиля. Путь их проходил по улице Ленина — основной арене февральских событий. Абдужаллол по просьбе Родика подробно рассказывал о последствиях бесчинств толпы, которые сейчас были еле различимы. Лишь приглядываясь, Родик видел, что стекла витрин недавно менялись, а на стенах еще оставались следы контактов с обезумевшими людьми.

— Да, Абдужаллол, я все забываю тебя спросить: могло быть так, чтобы я встретил одного из фигурантов моего ограбления? — поинтересовался Родик.

— Конечно. Всех, кроме непосредственных исполнителей, сразу после февральских событий отпустили. Нужны были свободные места. Я тебе говорил: того, кто взял деньги, пока еще не осудили. Сейчас все работает очень медленно. Кстати, в этом частично есть твоя вина — следователь всех, кроме тебя, допросил. Ты проявил бы гражданскую ответственность и завтра зашел бы к нему. А кого ты видел?

— Думаю, что Сафарова. Причем в гостях у Абдулло Рахимовича.

— Вполне возможно. Он кулябский, а там сейчас полное смешение слоев общества. Вообще-то я свое дело в этой истории сделал, и как там дальше будут развиваться события, от меня не зависит. Более того, я стараюсь туда вообще не соваться — опасно. Твое ограбление — мелкий эпизод, а у остального, как я тебе рассказывал, очень глубокие корни. Ты с Сафаровым что-то обсуждал?

— Нет, даже не пытался, но он на меня очень пристально смотрел. Я, сразу не сообразив, кто это, поприветствовал его.

— Если он вдруг выйдет с тобой на контакт, сообщи мне. Вряд ли он стал образцовым советским гражданином, хотя и помогал нам. Его, как многих таких же, не засвечивают, а после выполненной ими работы даже оберегают. Вообще все уголовники его уровня рано или поздно начинают стучать и благодаря этому получают определенный иммунитет, которым активно пользуются. Не удивлюсь, увидев его среди наших реформаторов. Кстати, имей в виду: на суд тебе придется прилететь, ты один из свидетелей. Когда улетаешь?

— Планировал в четверг.

— Ну вот, зайди к следователю завтра. Ты их подводишь, хотя все понимают, почему ты отсутствуешь. Сделай ка-кое-нибудь командировочное удостоверение с отметками. Скажешь, что был в долгосрочной командировке.

— Нет проблем. Завтра все сделаю. Повестку я получил и куда идти, знаю.

— Что говорить — сообразишь? На всякий случай предупреждаю: о наших отношениях — ни слова. Если спросят, скажи, что ты не в курсе, все дела из-за твоего отсутствия вели твои сотрудники, а ты даже не знаешь, кто и чем занимался. Излагай только факты, связанные с квартирой. Твои уже дали необходимые показания — я контролировал. Не вздумай заикнуться, что в курсе всей подноготной. Коси под неинформированного тюфяка, а то влипнешь в какую-нибудь новую историю. Сейчас охота на ведьм в полном разгаре. Кое-кто уже пытался твой эпизод включить в общую схему, считая, что это не случайность. Если спросят, почему заявление подано нам, а не в районное отделение милиции, объясни историю появления у тебя бывшего министерского сейфа и скажи, что, по твоему мнению, на тот момент это выходило за рамки обычной кражи. Хотя, думаю, этот вопрос тебе не зададут…

— Еще… Помнишь наш разговор об Айзинском?

— Конечно.

— Хочу понять, с чем я имею дело.

— С чем ты имеешь дело — в целом ясно. Вероятно, тебя интересует, имеешь ли ты заспинный кинжал?

— И это тоже.

— Раньше сказал бы — нет. А сегодня, глядя на все происходящее, скажу лишь, что если раньше существовали четкие границы компетентности, то сейчас их нет. Кто и на что имеет право — не ясно. В таких условиях прогнозировать невозможно. Ориентируйся сам.

— У меня для этого очень мало информации. Ты мог бы узнать подробности его биографии и кто представляет это чертово правление, на которое он все время ссылается? Намекает на какие-то условия…

— Не обижайся, но сейчас я этого делать не буду. Может быть, позднее. Один совет: условия, о которых говорит Айзинский, очевидны — работа под контролем. Иначе зачем их ставить? Поэтому ты должен как можно быстрее произвести соответствующий выбор, а не прятаться за всякими размышлениями о том, чей контроль. Это вторично. Какая разница, кто будет тобой управлять? Важно, согласен ты на это или нет.