Борис Пугачев - Дуэль с собой

Несмотря на свои занятия, соседи его заметили и начали уже издали приветствовать. Подсев к одному из столов, Родик, даже не успев выставить принесенную бутылку, уже получил первую порцию восточного гостеприимства в виде арбуза и пиалки с водкой. Он выпил, съел кусочек арбуза и принялся наблюдать за игрой. Его никто не трогал, не дергал, не заставлял вести навязчивую беседу. Его просто замечали и молча проявляли знаки внимания. Так Родик просидел до сумерек, размышляя о последних словах Григория Михайловича. «Что за условия имел в виду Гриша?» — задавался он вопросом и все более отчетливо понимал: ответ напрашивается один.

— Меня попытаются взнуздать и сделать покорным осликом, — произнес вслух Родик и от неожиданности оглянулся. Никто его не услышал, все были увлечены своими делами. Стараясь не испортить вечер, он заставил себя думать о другом, но мысли вернулись к тому же. Он вспомнил предположения, высказанные Абдужаллолом по поводу Григория Михайловича. Опять захотелось ясности, которую способен был внести только Абдужаллол. Родик решил встретиться с ним через день, надеясь за завтра решить все в Совмине.

Солнце спряталось за крыши домов. Родик еще немного понаблюдал за меняющимся освещением неба и тихо, ни с кем не прощаясь, пошел домой.

Хождение по кабинетам Совмина не заняло много времени. Все, что требовалось от Родика, было подготовлено в течение понедельника и первой половины вторника. Дальнейшие действия от него не зависели и должны были завершиться до конца месяца.

Вечер вторника Родик планировал провести с Абдужаллолом и Олей в ресторане. Уговорить их принять такое приглашение стоило больших трудов. Руководствуясь законами восточного гостеприимства, они настаивали на поедании традиционного плова дома. Однако Родик сумел убедить их, что он не гость, а просто одинокий и обеспеченный житель Душанбе, способный, а главное, страстно желающий шикарно угостить друзей в ресторане. Сначала он хотел пойти в знаменитую армянскую шашлычную на нижней дороге, но оказалось, что после февральских событий ее закрыли, а армяне уехали. Тогда Родик остановил свой выбор на ресторане при гостинице «Душанбе», где был достаточно просторный зал и, несмотря на осень, функционировала открытая веранда.

Он приехал в ресторан раньше и сразу отпустил Сергея Викторовича домой. Народа было мало. Родик в сопровождении метрдотеля обошел зал, поднялся на второй этаж и осмотрел открытую веранду, на которой оказалось ветрено и неуютно. Постояв там несколько минут, он понял, что лучше устроиться на первом этаже в закрытом помещении. Родик выбрал столик в углу зала, где, как ему показалось, оркестр не будет мешать общению. Не дожидаясь прихода друзей, он заказал зелень, фрукты, закуски, воду, вино и водку. Подумал, что надо бы купить Оле цветы, и пожалел, что отпустил Сергея Викторовича. Потом спросил официанта: «Могли бы вы доставить мне букет цветов?» Официант очень многословно, по-разному извиняясь, объяснил, что это невозможно — цветочный магазин на углу закрыт, а на зеленый базар не успеть. Родик понимал, что если предложит сейчас червонец, то цветы появятся, но, поворчав по поводу сервиса, не стал этого делать. У него в дипломате лежали ротфронтовская коробка московских конфет, специально привезенная для Оли, и шикарная паркеровская ручка, оставшаяся после раздачи сувениров в Совмине и теперь предназначенная Абдужаллолу.

Вскоре появились Абдужаллол и Оля.

— Родик, ты нарушаешь все наши обычаи! — еще издали заговорил Абдужаллол. — Где это видано, чтобы приезжал гость и приглашал хозяев в ресторан?

— Здравствуй, Оленька! — не обращая внимания на его слова, приветствовал Родик. — Дай я тебя поцелую, а то твой муж мучает меня этим идиотским вопросом уже два дня. Вот отобью тебя у него — тогда может отстанет.

— У тебя и так две жены. Хватит! — парировал Абдужаллол.

— Козьма Прутков говорил: «Не шути с женщинами: эти шутки глупы и неприличны». А Коран рекомендует иметь четырех жен. Так что у меня еще есть пространство для деятельности. И вообще тебя не спрашивают. Оля свободная женщина Востока и сама может бросить или выбрать мужа, — смеясь, заявил Родик и добавил: — А насчет нарушения правил гостеприимства ты вообще ошибаешься. Я местный житель, а не гость. Хочешь, покажу паспорт? Кроме того, мы с вами в этом году не отмечали мой день рождения, а ваши дни рождения, если я не путаю, еще не наступили.

— Тебя переговорить невозможно, — обнимая Родика, примирительно констатировал Абдужаллол. — Давай переменим тему. Почему ты один?