Эдгар Уоллес - Мститель, или Охотник за головами [с иллюстрациями]

Мэрривэн был аккуратным человеком. Он вел точные записи о деньгах, хранившихся в тайниках. Когда он брал деньги, он зачеркивал сальдо и приписывал остаток. Если бы он, Энди, знал это! Глаза Энди засияли радостью.

Он пошел к Стэлле и нашел ее в той же позе, в какой ее оставил.

- Энди, ты ведь не подашь в отставку? - сказала она. - Я письменно изложу свое признание и передам тебе этот документ.

- А чем ты объяснишь вмешательство Скотти?

Она опустила голову.

- Об этом я не подумала.

- Нет, дорогая моя, мы являемся лучшим подтверждением старой, милой поговорки о лжецах, запутавшихся в собственных сетях. Мы так связаны друг с другом, что один не сумеет выбраться без помощи другого. В отставку я, во всяком случае, не подам. Я раньше хочу узнать мнение главных руководителей Лондонского полицейского управления.

Чиновники Скотленд-Ярда настолько свыклись с критикой в газетах, что скучают, когда их обходят молчанием. Кроме того, между главным полицейским управлением и газетой «Мегафон» были довольно натянутые отношения, потому что газета однажды опубликовала секретный приказ полиции, чем воспользовался давно разыскиваемый глава преступников и бежал за границу.

Энди получил распоряжение явиться в Скотленд-Ярд. Он имел продолжительную беседу с начальством, в результате которой не только реабилитировал себя, но и упрочил свое положение.

Вернувшись в Беверли-Грин, Энди нашел письмо Доунэра с извинением. Это крайне изумило Энди, так как Доунэр никогда так не поступал.

Когда мистер Нельсон узнал о содержании статьи, он взял свою трость и отправился искать Доунэра и Уильмота, чтобы наказать их. К счастью, он никого не нашел дома. Скотти пытался умиротворить его.

- Это возмутительно, Маклэд! - кричал он. - Я привлеку этих негодяев к ответственности. Лучше всего разбить этим нахалам головы!

- Конечно, вы можете делать что вам угодно, - ответил Энди, - но вы меня поставите в очень затруднительное положение, если выполните ваше намерение. Я уж сам постараюсь обезвредить Доунэра. Он, вероятно, уже опять заготовил на завтра резкую статью, но, если не ошибаюсь, она не будет напечатана. Можно опровергнуть утверждения газетных репортеров точно так же, как на суде разбивают доводы обвинителей. Нужно только поколебать их уверенность. Нужно нагнать на Уильмота такой страх, чтобы он не мог от него отделаться на всю жизнь.

Мистер Уильмот нашел в лице Доунэра умного рассудительного человека. Он уверил журналиста в том, чтобы он остерегался знакомств. Доунэр согласился с его мнением.

Доунэр установил хорошие отношения с Уильмотом. Они вместе ужинали в Беверли-отеле. Для Уильмота это было преимуществом в том смысле, что он не бывал в Беверли-Грин, а для мистера Доунэра - что телеграфная контора находилась вблизи.

- Ваша статья была немного резка, мистер Доунэр!

- Нет, не думаю, - равнодушно заметил Доунэр. - Это ставит молодую даму в довольно неловкое положение, но мы вольны выражать наши мнения. Хотя я не допускаю, что она знает подробности убийства, все же ее поведение было довольно странным.

- Я тоже разделяю ваше мнение. Я лишь хочу подчеркнуть, что ни в коем случае не хотел бы, чтобы думали, что я дал вам информацию. Вы ведь мне свято обещали, что не упомянете моего имени в этой истории.

- Вы можете быть вполне уверены в том, что я не пророню, будь это устно или письменно, ни одного слова о вас. Я слишком осторожен, чтобы вас скомпрометировать. Вы мне еще, собственно говоря, ничего не рассказывали о вашей частной жизни. Я хорошо понимаю, что вы слишком скромны и застенчивы, чтобы раскрыть свою душу, но я предполагаю, что молодая дама не особенно хорошо относилась к вам.

- Это верно, но не будем лучше об этом говорить!

- Ладно!

Они пошли в Беверли-Грин и воспользовались дорогой, удаленной на значительном расстоянии от дома Нельсона. Доунэр стал немного нетерпеливым. Он собрал целый ряд фактов, но именно на сей раз он нуждался в разрешении Уильмота опубликовать их, прежде чем пошлет статью в редакцию. После, когда все нити преступления будут в его руках, он не будет испрашивать у него разрешения, или считаться с его мнением.

Хотя Доунэр спешил на телеграф, он все же согласился подняться к Уильмоту в его комнату. Они очутились в той же комнате, в которой был Энди, когда увидел дамскую шляпу на столе. Уильмот говорил правду, когда уверял Энди, что никакая прислуга не смеет заходить в его комнату, ибо она постоянно была на запоре.