– Сначала начнем с того, что мы уже знаем. В чем дядя мой оказался прав? – спросил Чалов.
– Исходя из дела, практически во всем. Убийство в состоянии наркотического опьянения. И это действительно были амфетамины. У Прохорова их в квартире нашли во время обыска, еще до его задержания. И в крови всех троих свидетелей, даже у Полины, они тоже были обнаружены. Когда свидетели явились со своими показаниями, они этот факт не скрыли – да, мол, употребляли, поэтому все и вышло так страшно. У них взяли тесты. – Катя нашла в оглавлении соответствующие листы в деле. – Вот тут результаты экспертизы подшиты. Но по этому факту вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, а в части хранения наркотиков вынесено постановление о прекращении дела за недоказанностью – ведь у них никаких амфетаминов в наличии не нашли. Только у Прохорова, убийцы, ударившегося в бега.
– Кто-то, видно, посоветовал им от наркоты срочно избавляться, а может, использовали все, что имели, в ту ночь. – Чалов слушал Катю внимательно. – Паренек-то этот, Женя Лазарев, как там оказался? Ему шестнадцать, им всем за двадцать уже.
– В показаниях Гаврилова это отражено: он сказал, что парня никто не приглашал на ту дачную вечеринку. Он сам явился, мол, музыку услышал на участке. И зашел на огонек. Они его знали, встречались и на даче, и в Ясногорске – городок-то небольшой. Наркотики ему тоже дали попробовать, он сам просил. А до этого еще выпил. И в результате ему стало плохо. Он лежал в гамаке, когда Прохоров набросился на него с отверткой.
– Показания его матери есть?
– Да, она все повторяла, что «они погубили его», «они убили ее сына». Она не выделяла Прохорова, говорила обо всех, но очень расплывчато и бездоказательно. Знаете, Валерий Викентьевич, тут есть еще допросы их родителей – отца Гаврилова и матери Платона Ковнацкого, они утверждали, что «дети» «обо всем им рассказали и было немедленно принято решение идти в милицию».
– Немедленно? – Чалов усмехнулся. – Они явились только через три дня. Это разве немедленно? Нет, чухались, мозговали, а потом решили... правильно решили, надо рассказать, а то всем будет хуже.
– Здесь нет заявления о пропаже Жени Лазарева, – сказала Катя. – Его никто не искал, даже мать...
– Пьяница она была запойная.
– Если бы свидетели не явились в милицию, его бы долго не нашли в этом колодце.
– Хотите взглянуть на Виталия Прохорова? – спросил Чалов. – В уголовном деле его снимка нет, зато в ОРД в избытке.
Он раскрыл ОРД и подвинул том ближе к Кате.
Вот и еще один незнакомец – молодой, темноволосый, брови вразлет, про такие говорят – соболиные брови. Симпатичный, девушкам такие парни нравятся – сильные, уверенные в себе. Черт, ведь он же бывший офицер... Убийца, наглотавшийся амфетаминов...
– Какого дьявола они на дачу к Ковнацкому завалились? – Чалов смотрел на снимок.
– Просто вечеринка и еще... Гаврилов... это ведь его машина была – «Жигули» девятой модели, подержанные, он в этот самый вечер продал ее Прохорову, своему другу. Они праздновали куплю-продажу.
– А они действительно друзья?
– Ваш дядя говорил, что они дружили с детства, еще мальчишками, все трое, и Полина тоже. Они все это подтверждают в своих показаниях на разный лад.
– Дальше что вас заинтересовало?
– В деле все довольно гладко. Только вот нет протокола очной ставки между Прохоровым и Каротеевой. Между ним и теми двумя – Гавриловым и Ковнацким – есть, а вот с Каротеевой очную ставку не проводили. И это странно, потому что она свидетельствовала против него, и еще... ваш дядя прав оказался, у них на тот момент были близкие отношения. Она сама об этом говорила на допросе.
Чалов пометил себе в блокноте.
– Гуляли, и все же она его сдала?
– Они все трое свидетельствовали против Прохорова. – Катя пролистала дело. – И еще один протокол меня удивил. Вы ведь спрашиваете, что заинтересовало, так вот... этот вот протокол в самом конце подшит – об ознакомлении обвиняемого Виталия Прохорова с материалами дела. Он их впервые читает, узнает, что на него собрано и что они говорили – все участники дела. Так вот тут пятна на листах.
– Какие еще пятна?
– Судя по всему, кровь. А вот рапорт следователя подшит – здесь написано, что обвиняемый Прохоров во время процедуры ознакомления с материалами дела вскрыл себе вены осколком лампочки. «Скорую» вызывали.
Чалов просмотрел протокол, пятна – они казались черными кляксами на выцветшей бумаге.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу