Владимир Колычев - Нет жалости во мне

Но пожар внутри его не утихал. Он представлял, как будет подминать под себя чужую жену во вражеской постели, и это неумолимо толкало его к двери. Он боролся с искушением. В конце концов он все-таки подошел к лифту, кабинка которого, похоже, поднималась или опускалась.

Оказалось, что лифт поднимался. И остановился он как раз на пятом этаже. Дверцы раздвинулись, и в освещенной кабине Игорь увидел Сашку. Слегка пьяна, слегка растрепана, но возбуждающе хороша.

Игорь не дал ей опомниться, шагнул к ней, всей массой тела вдавил в заднюю стенку кабинки, рукой зажал рот. Сашка испуганно мычала, но в широко раскрытых глазах восклицательными знаками светилась интрига. Она узнала его, и ей уже было интересно, сможет он или нет.

Он знал, на какую кнопку и чем нажать, чтобы ее мечта осуществилась. Юбка задиралась без помех, вместо чулок на ней были колготки, под поясом которых не было ничего, кроме обнаженной плоти. Она даже не очень сопротивлялась, когда он отвел в сторону и забросил себе на бедро ее ногу. Сейчас, сейчас... Осталось только брюки расстегнуть...

С брюками он справился, но вдруг понял, что доставать оттуда нечего. Был пожар, но, похоже, все уже выгорело дотла.

– Проклятье!

Сашка все поняла и затряслась, замычала в истерическом смехе.

– Ты – мое проклятье!.. Ненавижу!!!

Он отпустил руку, которой зажимал ей рот.

– Импотент! – успела оскорбить его Сашка, прежде чем он ударил ее локтем в челюсть.

Она упала, но Игорю этого показалось мало. Сашка снова унизила его, насмеялась над ним. А пистолет у него с глушителем, и вокруг никого... Чих выстрела, лязг затворной рамы. Раз, второй... Игорь посмеялся над ней, она же никогда уже не сможет сделать этого.

Он вытащил труп из лифта, бросил его на лестничной площадке. Еще раз выстрелил, чтобы потушить лампочку. Из брошенной сумочки достал ключи... Раз уж пошла такая пляска, то нужно выбрать все коленца.

Дверь открылась легко, гораздо легче, чем ожидал Игорь. Хороший знак. В квартире темно, тихо, только слышно, как в глубине комнаты тикают часы. Или Алика нет дома, или он спит. И то хорошо, и то. Если его нет, значит, скоро появится, вслед за женой, труп которой нужно будет втащить в квартиру. Если спит, то не проснется...

Игорь осторожно просунул голову в дверной проем ближайшей от него комнаты. Это была гостиная – накрытый стол, на диване лежал человек. Как будто почуяв неладное, он встревоженно всхрапнул, но тут же затих, шумно перевернувшись на бок.

Не дождался Алик своей подгулявшей женушки, заснул. Ну что ж, пусть этот сон будет для него пуховым... Игорь поднял ствол пистолета, но вдруг в затылок уперлось что-то твердое.

– Пушку брось! – тихо потребовал знакомый голос.

Алик стоял сзади и вжимал в его голову ствол пистолета. Правая рука Игоря разжалась сама по себе, и его пистолет глухо стукнулся о паркетный пол.

Но Алик еще не разоружил его. Как у всякого уважающего себя киллера, у него был еще и запасной ствол, небольших размеров «браунинг» в ножной кобуре. И если Алик позволит до него добраться...

Алик отошел назад, в глубь темной прихожей. Наверняка он держит его в прицеле, так что лучше не дергаться.

– Ко мне лицом! – с высоты своего положения скомандовал Алик.

Игорь выполнил это требование, мысленно отметив, что противник дал слабину. Он должен был стрелять сразу, но, видно, у него не хватило духу.

– На колени!

Игорь повиновался с еще большей радостью. В такой позе он легко дотянется до спрятанного пистолета. А то, что Алик пытается унизить его, так это чепуха. Тем более что по-настоящему из них будет унижен тот, кто ляжет на пол первым.

Алик стоял в трех шагах от него, спиной подпирая дверь ванной. Тусклый лунно-фонарный свет из кухни касался его, но черты лица угадывались плохо. И только хорошо было видно, как светятся его глаза. В них читался приговор, но еще Игорь заметил, что Алику не хватает решимости его исполнить.

– Ну, вот и свиделись, Игорек.

Сентиментальность – главный враг киллера. Уж кто-кто, а Игорь лично сам в этом убедился. Если бы не влез в разговор с Аликом тогда, в Петрополе, не стоял бы перед ним сейчас на коленях. Грохнул бы его сразу, и вся недолга. А так позволил навязать себе чужую волю, потому и облажался...

– Потому что ты живучий, потому и свиделись.

– Посмотрим теперь, какой ты живучий... Из-за тебя все, тварь! – сквозь зубы сказал Алик.

– Что все?

– Ты Валька убил. На тебе его кровь!

– Я не хотел, просто так вышло.