Владимир Колычев - Нет жалости во мне

Алик снова потянулся к бутылке, но Эрик перехватил его руку:

– Давай пропустим.

– Ты думаешь, я нажрался и пургу несу? Нет, я сам в этой пурге по самое не хочу... Думаешь, почему я с Сашкой не сплю?

– Из-за Катьки?

– Если бы только это... Я с покойницами не сплю, понял! А она – покойница!.. Я ее убил, понимаешь. Вот этой самой рукой убил!.. Она думает, что ее разыграли... Да, Касатон ее разыграл, но я-то не знал, что ствол пустой. Я думал, что реально убью ее. Нажал на спуск, и – пшик... Она живая, но для меня она умерла... Хотя нет, это я умер. И для нее, и для всех... Ты вот Игорька ищешь. А ты меня должен искать. Потому что я ничем не лучше его... Да, Эрик, да, я такой же киллер, как и он. Знаешь, сколько я народу положил?.. Не знаешь. И не надо знать. Я на пожизненный не хочу. Эпизод тебе один открою, ну, чтобы всего пятнашку особого дали...

Алик сидел, опустив голову, и немигающим взглядом смотрел в тарелку под носом – как будто по ней была размазана его судьба.

– У тебя все дома? – как у чокнутого, спросил у него Эрик.

– Думаешь, свихнулся? – горько усмехнулся Алик. – Нет, я правду говорю... Куча трупов на мне...

– И ты в этом признаешься?

Как охотник реагирует на случайно подставившуюся дичь, так и Эрика будоражили незапланированные признания преступников. Колешь бандита на разбой, а он выкладывает на блюдечко труп. Но сейчас он не чувствовал охотничьего азарта. Может, Алик и его клиент. Но ведь это Алик!

– Да, признаюсь!

– Зачем?

– А затем, что на душе тяжко... Места себе не нахожу, маюсь.

– А в тюрьме что, легче будет?

– А в тюрьме я сам буду маяться. А душа свободной будет...

– Но тех, кого убил, этим не вернешь.

– Да мне все равно. Думаешь, мне людей жалко? Нет, не жалко. Не люблю я людей. Никого не люблю... И себя тоже не люблю...

– А убивал кого?

– Ну, Касатон на кого покажет...

– На Касатона работал?

– На какого Касатона? – встрепенулся Алик. – Не знаю никакого Касатона... Ты меня за жабры бери, а его не трогай... У меня родители в Петрополе, у меня Катька... Сашка опять же. Она хоть и сука, но своя... родная. Может, у нее с Касатоном опять наладится. Он ей роль в кино обещал, а она этим только и жила... Нет, не впутывай в это дело Касатона. Я только за себя одного буду отвечать... Ну, чего смотришь на меня, как новые ворота на барана?.. Давай открывай свои ворота, пить будем!

Алик наполнил его бокал и легонько щелкнул по нему пальцем.

Эрику вдруг захотелось напиться до чертиков. Он, конечно, знал, что Алик не святой, но чтобы настолько увязнуть в преступном дерьме... Хоть раскаивается, и то хорошо...

– Ну, будем! – чокнувшись, пожелал он.

А может, Алик прозреет и поймет, какую глупость сотворил. Возьмет ствол и пристрелит его как собаку... Может, лучше не стоит пить? А то ведь и момент прозевать можно...

Но выпил Эрик до дна и тут же ощутил, как хмель мутной и вязкой волной омыл сознание.

– Что будем? – мотнул головой Алик. – Не хочу я быть... Вообще ничего не хочу...

– Тебе в церковь надо, говорят, помогает. А еще лучше монахом стать...

– Зачем?

– Ну, покаянные молитвы там, послушание, говорят, что этим грехи прощаются...

– Перед кем грех? Перед богом?.. А как я перед самим собой грех искуплю?.. Если в тюрьме выживу, тогда, может, и подамся в монахи. Сначала перед собой искуплю грехи, а потом и перед богом... Но в тюрьму я не хочу... Хочешь, я тебе признание напишу! Вот все как было, как на духу и напишу. Даже про Касатона все скажу. А потом ты меня грохнешь, ну, типа при попытке к бегству...

– Ты идиот или притворяешься? – не выдержал Эрик.

– Ну тебя к черту! – Алик сокрушенно махнул на него рукой и замолчал, погрузившись в трясину своих грехов.

– Мне все равно, что там было у тебя в Петрополе. Я по Москве работаю, если бы ты здесь что-нибудь натворил...

Алик молча кивнул. Дескать, чего нет, того нет. Хотя это и не смягчающее обстоятельство.

– Да, задал ты мне задачу. Даже не знаю, что делать.

– Наливай да пей, – мотнул опущенной головой Алик.

– Сейчас напьемся, а к тебе Игорек пожалует.

– А вы его конкретно ищете?

– Конкретней не бывает.

– И Касатон его ищет... Менты, Касатон, а мне все по фигу... Да и туфта все это, не появится он здесь. Ему шкуру свою спасать нужно, а не счеты сводить...

– Тебе тоже шкуру свою спасать надо. А ты, напротив, ее под нож подставляешь.

– То он, а то я... Он по жизни козел. А я из-за него таким стал... Думаешь, все-таки придет?

Алик поднялся, подошел к серванту, из обычного ящика вынул многозарядный «кольт», с будничным видом передернул затвор. Эрик напрягся, на всякий случай взялся пальцами за рукоять своего «макара». Алик на него не смотрел, но, похоже, понял ход его мысли.