Александр Кулешов - Памятник футболисту (Скандал в благородном семействе)

Оказалось — нет. Действительно, уследить за всеми мелкими подпольными держателями тото, конечно, трудно, хотя «организация» и держала целую агентуру, специально вылавливающую кустарей-одиночек, пытавшихся вклиниться в ее бизнес. Так что до поры до времени Бручиани и Тринко оставались незаметными. Но когда они объединились, то оказались вскоре на виду. И это стало началом конца.

Первый визит был нанесен Тринко.

В тот день он был в особенно хорошем настроении. Неожиданный исход встречи между командами «Аза» и «Милано» оставил в его карманах приличную сумму.

Он сидел в своем кабинете — небольшой, элегантно (по его, Тринко, понятиям) обставленной комнате и с наслаждением пил виски со Льдом, хотя глухо урчавший кондиционер нагонял в помещение прохладу. Тринко, положив ноги на стол (так делали все настоящие бизнесмены в виденных им американских фильмах), попивал виски, обнимал дежурную красотку, примостившуюся у его ног на пушистом ковре, и смотрел по цветному видео какой-то не очень приличный фильм.

Красотка в наиболее пикантных местах хихикала, и Тринко шлепал ее по губам, чтоб не мешала смотреть. В действительности его мысли витали далеко. Он просто блаженствовал. Как все же прекрасна жизнь! Вот он сидит в мягком кресле, в роскошном кабинете, рядом красивая женщина, его женщина; урчит кондиционер, позвякивает льдинка в стакане с дорогим виски, фигурально позвякивает золото, которое он сегодня так удачно заработал. А там за стеной его бар, где тоже в кассу ниспадают шелестя купюры. За окном пальмы, и пляж, и синее море, где у причала покачивается недавно купленная им яхточка.

Скоро реализуется его мечта. Он купит второй бар — уже идут переговоры. Да и союз с Бручиани сулит новые выгоды. Нет, жизнь прекрасна! Он легонько щелкнул красотку по носу.

Именно этот момент избрала судьба, чтобы щелкнуть по носу, и очень больно, самого Тринко.

Зажужжал интерфон, и встревоженный голос швейцара торопливо произнес:

— Шеф, к вам прошли какие-то четыре типа, не назвались и не остановились. Будьте осторожны. Вызываю ребят...

У Тринко, как у любого человека в его положении, были, разумеется, свои «ребята». Но его указанию они выкидывали из бара слишком шумных посетителей, наказывали с помощью кислоты непослушных проституток, выколачивали из забывчивых должников положенные деньги, а в случае возникновения местных конфликтов охраняли особу самого Тринко. Но в последнее время жизнь текла спокойно, и к услугам «ребят» Тринко прибегал не часто.

Выключив интерфон, он быстро вскочил, опрокинув и виски, и не ожидавшую столь резких движений красотку, и запустил руку в ящик стола, где всегда лежал заряженный пистолет. Однако вынуть оружие не успел. Дверь распахнулась. На пороге стояли двое высоких парней в кожаных куртках и мотоциклетных шлемах с опущенными очками.

— Не оборачиваться. Руки вынимай медленно и на затылок.

Они говорили негромко и как-то лениво. Но Тринко хорошо знал подобный тип людей. Опыт «той» жизни у него все же имелся немалый.

Он медленно вынул руки из ящика, заложил за затылок и повернулся к незваным гостям. За первыми двумя вошли еще двое. Один тоже в куртке и шлеме, другой, пожилой, и пальто, несмотря на жару, и в шляпе, надвинутой на лоб.

Они заперли дверь изнутри и встали по ее сторонам. Пожилой сел в кресло и кивком указал Тринко на другое.

Дежурная красотка вползла под стол и притаилась там, стараясь не шевелиться.

— Позвоните вашему кретину у входа и скажите, чтобы успокоился.

Тринко быстро нажал кнопку интерфона и, услышав ответ, торопливо произнес:

— Слушай, Макс, никуда не ходи, никого не зови. Пришли деловые гости, у меня деловой разговор. Никого ко мне не пускай. Ясно? И не дури, если не хочешь неприятностей. Мне. И себе.— Он повернулся к пожилому, поняв, что остальные лишь для мебели, и деловито произнес: — Слушаю вас.

Тринко взял себя в руки. Он поднялся, сопровождаемый цепкими взглядами «гостей», подошел к бару, налил всем писки со льдом, поставил па стол, а пожилому на подлокотник кресла, открыл коробку с сигарами и закурил сам.

К виски никто не притронулся, Сигар никто не закурил.

— Вот что, Тринко, у нас дело простое, а времени не очень много. Верю, что по незнанию, но вы забрели в чужой огород. Тото наша епархия. Так что исключите его полностью из вашего бизнеса. Целиком.

Он посмотрел на Тринко внимательным взглядом.

— Мы люди без юмора и шуток не понимаем. Если не подчинитесь, на первый раз превратим ваш бар в Хиросиму, не поймете — превратим в жителя Хиросимы вас самого. Все понятно?