Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

Шмелев ждал ответа от следователя и понимал, насколько трудно будет своротить запущенную машину правосудия только на суд одного подозреваемого.

Всем своим видом, движениями, разговором, на первый взгляд, очень доброжелательными, Савелий Владимирович все-таки давал понять, что все будет так, как он поведет дело, а от этого у Артема росло чувство осторожности и напряжения.

Хмелюк отвлекся от компьютера, внимательно взглянул на потерпевшего, которым в его кабинете являлся Артем Шмелев, и произнес:

— Не стоит тратить драгоценное время на родственников, и так все ясно. Молчит Мормурадов, это его право.

— Но позвольте спросить, кажется, у него есть брат и даже имеющий Российское гражданство. Не попробовать ли нам что-то через него? Да, а сколько их было братьев в семье? Где всё досье на него, собранное за восемь месяцев?

— Я так, навскидку, не скажу, — быстро отреагировал на последний вопрос Хмелюк.

— Опять двадцать пять. Вы извините, но прошлый следователь с ЦАО так и не мог мне внятно сказать о семействе Мормурадова, и даже, сколько лет его матери, — начиная злиться, высказал свое наступающее негодование Артем. — Почему я должен узнавать через свои связи и за деньги?

Следователь молча встал из-за стола, подошел к сейфу, достал один из томов дела и стал переворачивать листы. Найдя нужную страницу, поднес и положил перед Артемом.

Это был допрос матери Мормурадова, который прислала из Узбекистана местная Джизакская милиция по запросу еще следователя Ковердова.

Изучив более десяти страниц, теперь Артем только через 11 месяцев смог узнать состав семьи Мормурадова из официальных документов, хотя бы со слов матери Мормурадова. Однако к тому времени на родственников Мормурадова у Шмелева был полный набор. Почему следователи не придают этому значения? А потому, что незачем им напрягаться по развязыванию языка Мормурадова, а то расскажет про своих сообщников, а потом возись еще и с ними. Допросы, слежки, обыски, а сколько бумаг надо оформить! То, что сообщники были, сомнений ни у кого не было, но понимать их причастность к убийству кому-то очень не хотелось. А кому? Одни вопросы.

— Савелий Владимирович, а что есть на Гарисова?

— Да бросьте вы, Артем Викторович, напрягаться по Гарисову. Он в Узбекистане, его нам не достать. Мы его там судить будем.

— Но почему? Мы что, не можем съездить в Узбекистан?

— К сожалению, не можем.

— Странно. Кто препятствует?

— Международные отношения России с Узбекистаном, — сказал Хмелюк, давая понять Артему, что на эту тему не стоит и говорить.

— Выходит, что Гарисова достать невозможно. Он спокойно гуляет на свободе, мои дети в сырой земле гниют, сердца наши разрываются от горя, а убийца свободно гуляет, трахает женщин, чувствует свою непричастность, Мормурадов его не сдает, договорились, видимо, еще в поезде, я уверен, что убить столько человек, одному Мормурадову изначально было не под силу. Тем более он насиловал дочь, значит, кто-то был на подстраховке. Да и наверняка он не один строил план ограбления, я уверен в участии не только Гарисова.

— Подождите, Артем Викторович, я ведь не сказал, что мы не будем работать в этом направлении, — сказал Хмелюк, — разберемся, подготовим документы в Узбекистан по Гарисову, а там его будут судить, и поверьте, у них строже законы, чем у нас. Там он точно получит вышку.

— То-то и оно. У себя они убивать бояться, а у нас распоясались. Вся Москва в гастарбайтерах, как кухня коммунальной квартиры в тараканах.

— Ладно, товарищ полковник, давайте без лирики и по существу. Вы ведь боевой полковник?

— А по существу, товарищ следователь, я буду подключать все свои знакомства и дружбу, и думаю, что скоро из Государственной Думы через Генеральную прокуратуру на вас придет накат, но не на вас лично, я неправильно сказал. Вы ведь только начинаете вести дело, а придет на тех, кто раньше работал в МУРе, прокуратуре ЦАО. Мы только встретились, а у нас уже разногласия. Мне это не нравится, Савелий Владимирович.

— Ну что вы, я готов принять все ваши предложения и совместную работу. Я ведь тоже хочу справедливости в деле, — сказал Хмелюк.

— Хорошо, тогда я скоро приду к вам со своим адвокатом Дружининым Федором Матвеевичем, он будет изучать дело и оказывать нам помощь. Это очень опытный человек, который много раскрыл уголовных дел и имеет характер бойца доводить дело до конца.

— Прекрасненько! Нам такие люди и нужны. Лишь бы не мешали. Мне тут тоже обещал один очень грамотный специалист-аналитик, по криминальным делам мастак, помочь. Давайте вашего адвоката, вместе покумекаем, как дальше работать?