Леонид Словин: Война крыш

— Траяска Романиа марэ! Да здравствует великая Румыния!..

Ему предстояло убрать инструмент и запереть в шкаф. Румыны засмеялись.

— Марэ! Марэ! Ариведерче!

Гия снял потную рабочую рубаху, сунул её в сумку. Достал чистую. Не спеша переоделся — в кожаную куртку, несмотря на жару, джинсы, кроссовки — униформу крутых здешних «русских». Спустился по настилу со строительных лесов. К этому времени зной стал и вовсе нестерпимым. К тому же снова дул хамсин. Во дворе Гию уже ждала Вика, его хавера, подруга . Сероглазая, смешливая девочка из Белоруссии, низенькая с маленькой грудью и тяжелыми широкими бедрами.

— Знаешь, что случилось! — Вике было не до смеха. — Амрана Коэна убили!

— Амран Коэн?! Кто это?

Гия жил с матерью и младшей сестрой на той же улице, в начале, за несколько домой от убитого.

— Нищий! Черный, маленький! Да ты знаешь его! Он с тобой здоровался!

— А… — Гию трудно было удивить.

Нищий знал несколько русских слов: «спасибо», «молодец». С репатриантами из России был подчеркнуто дружелюбен. Мог дать несколько шекелей на сигареты, на возвращении не настаивал.

— И что?

— Сейчас по Бар Йохай ходит полиция, спрашивает… Не в курсе?

— Откуда?!

Гия на работу уехал рано.

— Стучат в каждую квартиру. Интересуются.

В связи с приближающимся праздником людей в центре было больше обычного. Гия и Вика пересекли несколько узких улиц.

— Тут он стоял! — показал Гия.

— Кто? — Вика не поняла.

— Амран Коэн.

Она думала, что он забыл о нищем.

— И чего спрашивают?

— Не видел ли кого? Может, кто подозрительный ходил, подсматривал? К нам тоже приходили… — Вика жила в соседнем блоке.

— А Вы?

Гия был немногословен.

Трудно было понять, о чем он думает, когда хмурит черные грузинские брови. Они двинулись вдоль древней крепостной стены Старого Города к Яффским Воротам.

— А откуда мы знаем?!

Она подняла на него лучистые ясные глаза. Солнце палило. В крохотных участках тени под крепостной стеной неизвестного происхождения профессиональные нищенки с детьми попрошайничали на непонятном языке. Дети их переползали с места на место, не переставая тянуть колу из банок. Яффские Ворота, крутой поворот стены, который в соответствии с военной стратегией древних давал шанс оборонявшимся, несли, как обычно, тень, прохладу и даже легкий ветерок. Вика подрабатывала тут, присматривая за двумя малышами в американской религиозной семье. Хозяйка предложила ей прийти за деньгами именно сегодня перед праздником.

— Я сейчас, Гия…

Она оставила его в чистеньком каменном дворике. Тротуар, стены, забор — все было из камня. Скамья — тоже. До этого он несколько раз поднимался наверх вместе с Викой. Американцы были людьми легкими, богатыми. В Израиль репатриировались по убеждению, как здесь говорили — «с высокой мотивацией» своего поступка. Быстро устроились. Он — программистом, она окончила в Штатах факультет славистики — знала русский. Работала экскурсоводом. Несколько раз брала Вику и Гию не экскурсии… Вика действительно возвратилась очень быстро. Гия встретил её вопросом, который она меньше всего ожидала от него услышать:

— Полиция быстро уехала?

— Ты что! Когда я уходила, полицейские только съезжались.

— Много?

— Порядочно. Машины, мотоциклы. Хочешь взглянуть?

— Нет.

— Как ты думаешь, кто его?…

Гия не поддержал разговор.

— Куда пойдем?

— Как обычно…

Попадая в Старый Город, Гия любил заглянуть к христианским святыням, в храм Гроба Господня. У себя в Грузии, где он жил мальчиком, одно время Гия считался христианином, даже носил крест. Ходил с бабкой, матерью отца в церковь.

— Может, в Храм Петуха?

Через ближайшие ворота — Сионские — они вышли наружу, двинулись вдоль крепостной стены. Перейдя через дорогу, которую называли Папской, в честь кого-то из Пап, приезжавших сюда, они спустились к католической церкви Петушиного Крика, Храму Петуха — совсем новому, с золотым петушком на куполе.

Тут ощущалось близость Восточного Иерусалима…

По другую сторону долины поднималась серая, цвета старых костей арабская деревня Сильван. В стороне виднелась знаменитая Масличная Гора. Остатки синагог и могильника сына царя Давида тянулись вдоль дороги, вперемежку с кручеными стволами тысячелетних маслин. Несколько месяцев назад Гия работал здесь с бригадой, сооружавшей каменную ограду, напротив храма. Арабы-христиане, сторожившие этот уголок Святой Земли, его знали. Пропустили без платы. Они прошли к чистенькой, смотревшейся, как игрушечная, католической церкви. Церковь была построена на месте, где две тысячи лет назад стоял дом легендарного первосвященника Каиафы. В ней заседал синедрион. Сегодня святыня была абсолютно пуста. Вике храм нравился именно этим. Особой симпатии ни к одной из религий у нее не было. В крови у нее тоже было намешано всякого… Постояли в верхнем пустом зале.