Валерий Горбунов - Секреты для посвященных

Шумным празднованием дня рождения — с вином, с магнитофоном — Дик хотел восстановить утраченное, наладить отношения с товарищами.

Он рьяно взялся за подготовку. Через знакомого водителя, привозившего продукты для ресторана гостиницы «нулевка», раздобыл бутылку крепленого вина. У девушки из Дома культуры выпросил пару пленок с песнями Высоцкого. Дюймовочка больше любила Окуджаву. Но подойдет Высоцкий. Труднее всего оказалось отыскать батарейки для магнитофона. Батарейки, как это часто случалось то с одним, то с другим ходким товаром, начисто пропали из продажи. Выручила Дика смекалка.

Встреча с московским журналистом, которому он, сорвавшись, зачем-то наговорил кучу гадостей про Дюймовочку, обогатила его открытием: у щеголя тоже есть магнитофон. Не такой ветхозаветный, как у него, а японский, тем не менее он тоже работает от батареек. Вячеслав не сразу согласился: батареек было в обрез, а работа на полигоне только-только разворачивалась.

— У меня день рождения, — уперев взгляд в пол, проговорил Дик. Ему не хотелось бить на жалость, но что поделаешь.

— Ах так, — отозвался Вячеслав. — Ну хорошо. Даю, но с условием — на один вечер. С возвратом. А то я не смогу с диктофоном работать.

— Идет! — давая обещание, Дик меньше всего думал о его выполнении: главное, завладеть батарейками.

Весело насвистывая, он сбежал со ступенек гостиницы и уселся в машину. С места рванул вперед…

Однако вид стоящей посреди стола бутылки и играющий магнитофон не заинтересовали товарищей Дика по комнате.

— Гуляешь? Ну-ну, — сказал Михаил. — И куда только начальство смотрит? Здесь же полигон! Ракеты! И сюда пускают такую дрянь. А если нападение? Один такой гаденыш все дело может испортить. Пошли, ребята!

Их как ветром сдуло. Дик даже не успел объявить, что у него сегодня день рождения и есть повод…

Его охватила страшная злоба. Не зря еще в школе его прозвали диким. Он им покажет. Парень вскочил и начал крушить все на своем пути: сорвал с окна занавески, перевернул стулья, сорвал с кроватей матрацы и побросал их на пол. Только стол не тронул. Взял бутылку вина и начал пить прямо из горлышка, пока не осушил ее до дна. Потом схватил магнитофон и выбежал на улицу.

Стоял вечер. В домах одно за другим вспыхивали окна, народу на улице прибавилось. Шагая нетвердой походкой по мощеным тротуарам, Дик строил в голове планы — один страшнее другого, — как насолить товарищам, сорвавшим его торжество, можно сказать, наплевавшим в душу… В голове шумело — не то от выпитого вина, не то от бушевавшей в нем ярости.

План созрел. Он круто повернул назад и зашагал к гаражу. Подойдя, пробрался внутрь. Кроме его собственной там стояли еще три машины, на которых ездили его товарищи по комнате. Дик принялся за работу. Там ослабил гайку, там сдавил шланг, там нарушил контакт. Повреждения были небольшие. И обнаружатся не сразу, а только после того, как машины выйдут на трассу. Им придется попотеть, прежде чем удастся обнаружить причину остановки. Так им и надо. Будут знать, с кем имеют дело!

…Прошли сутки. Дик возвращался из поездки на дальнюю точку полигона. Увиденное там — мощные, высотой с десятиэтажный дом конструкции, уходившие ввысь, сигарообразное тело ракеты, начиненное силой, способной снести с земли десять таких городков, как тот, где жил Дик, офицеры и солдаты, обращавшиеся с этой странной техникой так же свободно, как он со своей «Волгой», захватило его, вытеснило из головы и вчерашний хмель, и безрассудные поступки. Он высадил майора у подъезда, подъехал к гаражу. Лампочка над воротами почему-то не горела. Он на ощупь отыскал прорезь в висячем замке, сунул в нее ключ. Вошел внутрь. И тут на него напали сзади. Набросили на голову одеяло и начали бить. Били долго и молча. Потом пнули ногой под зад, и голос Михаила сказал:

— Хватит! Надолго запомнит…

Несколько минут Дик лежал в темноте. В ухо ему больно упиралась какая-то железка, но у него не было сил отстранить голову. Во рту было солоно от крови. Он сплюнул, вместе со сгустком крови вылетел зуб.

«Ну и черт с ним», — равнодушно подумал он. Пахло бензином, соляркой и кошачьей мочой.

Дик не понимал, что, задав ему жестокую трепку, товарищи оказали ему снисхождение. Если бы они доложили о его выходке с машинами начальству, его бы ожидал военный трибунал, поскольку налицо злонамеренное выведение военной техники из строя. Его распирала злоба. Он еще себя покажет. Они еще содрогнутся, когда увидят, на что он способен!