Лесли Чартерс - Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

Симон взял банкноты. Сверху была американская сотенная, а когда провел пальцем по краю пачки, и другие сотни засверкали своими полями.

— Благодарю, — сказал он без всякого восторга и спрятал деньги в карман.

Дестамио добродушно ухмыльнулся, дожевывая оставшуюся половинку своей помятой сигары.

— Пойдем поедим, — сказал он, делая жест в сторону стола, уже накрытого серебром и хрусталем. — И поговорим. Тут можно одуреть без собеседника.

Он сел, энергично потряс маленьким ручным колокольчиком, и трапеза началась еще до того, как ослепительная Лили к ним присоединилась.

Аль Дестамио в основном говорил, а Симон слушал. Если у Лили и были иные таланты, кроме головокружительной манеры вести машину, то умение вести светскую беседу к ним не относилось. Она занялась едой с такой сосредоточенностью, что стало ясно — ее стройная фигура могла быть только феноменом обмена веществ, и Симону стоило немалых трудов не последовать ее примеру, ибо, несмотря на свою вульгарность, Дестамио держал прекрасного повара.

Единственной темой беседы, скорее, монолога, была коррупция, царящая в Министерстве юстиции, и злостное преследование невинных иммигрантов, которым удалось хоть чуть-чуть выбиться в люди. Дестамио продемонстрировал выдающееся знание сложных предписаний, касающихся налогового законодательства, что несколько противоречило его утверждению о нарушениях, допущенных им по незнанию. Симон считал возможным есть, пить и ограничиваться короткими междометиями, подтверждающими, что он слушает, в то время, как оратор откровенно наслаждался хрипловатой убедительностью своей речи. Таким образом, Святой мог скрыть свой отсутствующий взгляд, пока мысли его блуждали далеко от монотонной болтовни в поисках все еще недостающей информации, которая стала бы ключом для решения загадок прошедших дней, но все еще упорно ускользала от него.

Наконец, трапезу завершил кофе. Дестамио зевнул и, не сдержав отрыжки, выразил готовность вздремнуть. Симон принял это за сигнал к отъезду и не встретил возражений.

— Рад, что мы познакомились, Святой, — сказал Дестамио, пожимая его руку с сердечностью профессионального политика. — Если у тебя будут проблемы, приезжай ко мне, клянусь, я все улажу.

Невероятно сдержанная Лили еще раз выступила в роли водителя. На этот раз она была одета в кашемировый свитер и брюки — настолько обтянутые, что если бы у нее была татуировка, узор выступил бы наружу. Симон с удовольствием отметил, что татуировки не было.

Когда она снова начала, как безумная, пришпоривать свой «альфа-ромео», Симон решил на прощание проверить, умеет ли она вообще разговаривать.

— Вы тут живете или тоже приехали в гости? — спросил он для начала.

— Да.

Он долго смотрел на нее, пытаясь понять смысл ответа, но если что-то и прочитал по ее лицу, это не помогло. Решил попробовать еще раз:

— Вам случается путешествовать?

— Иногда.

Уже лучше. Нужно только запастись терпением.

— Надеюсь, мы с вами еще встретимся.

— Зачем?

— Мне интересно, какое у вас лицо. Узнаю ли я вас без очков?

— Нет.

Снова тот же голос, волнующий и ко всему безразличный.

— Аль ревнив?

— Не знаю.

Святой вздохнул. Возможно, его обаяние не так уж неотразимо. Он всерьез задумался над этим открытием. Так или иначе, она явно была способна владеть собой, по крайней мере на время поездки до вертолетной площадки. Но он должен был продолжать, потому что давно мучившая его мысль, наконец вынырнула из закоулков мозга, где долго и упорно пряталась.

— Вы знаете, почему его зовут Хорек? — спросил он.

— Нет.

— Тогда я не буду забивать вам голову. Когда вернетесь, просто скажите ему, что я это знаю. Так вот — раз, и вспомнил. Сделаете?

— Да.

Они были уже на месте, и винт вертолета уже лениво вращался, готовясь к отлету. Но Святой хотел убедиться, что его просьба обязательно будет передана. Он встал с сиденья, остановился, не закрывая двери, вынул смятую пачку «зелененьких», которую сунул ему Дестамио, решительно помахал перед носом Лили, потом протянул ей одну бумажку.

— Прошу передать, что эти листочки мне нравятся. Но только плохо, что их маловато. Покажите ему это, чтобы знал, о чем речь. Скажите ему, что теперь все будет стоить дороже из-за Хорька. Вы считаете, что все поняли?

Она спокойно кивнула.

— Желаю удачи, — сказал Святой.

Он захлопнул дверку и наклонился к Лили. Оставался еще последний штрих, в котором он никак не мог себе отказать, каким бы излишним он ни казался. Прежде всего он должен быть убедительным.