Георгий Персиков - Дело о Сумерках богов

У передней стены гостиной, которая должна была вести в сад, находилась дверь в ту самую резную пристройку, на поверку оказавшуюся курительной комнатой. Ее основную площадь забирал бильярд, а стены украшали угрожающего вида головы животных. Эти трофеи неизменно пугали дам, что очень радовало мужчин, так как они могли не бояться неожиданной женской компании.

Еще одна дверь из гостиной вела в коридор и другие комнаты первого этажа, находившиеся с задней стороны дома и страдавшие от нехватки солнца, которая, впрочем, щедро компенсировалась их ценой. Так что насладиться отдыхом здесь могли и небогатые постояльцы.

В целом же все убранство дома как бы говорило: вы вовсе не в казенном заведении! Вы дорогие гости фамилии с богатой историей, наслаждайтесь теплом и уютом, чувствуйте себя как дома, в неге, спокойствии и заботе.

Русские гости во главе со старейшиной делегации Савостьяновым в первый день ужин пропустили: утомившись с дороги, они предпочли трапезничать в своих номерах, чтобы слегка прикорнуть после обеда, однако посетить вечерние развлечения не отказались. В холле профессор столкнулся с хозяином Урбановичем и, тут же позабыв про молодых, завел с ним разговор о местной флоре. Они так бы и провели весь вечер в холле, если бы проходившая мимо хозяйка не напомнила, что все уже собрались и ожидают только их.

Сначала в залу под руку вошли патриархи, так и не прекратив свой ботанический щебет, далее проследовали Родин с Полинькой, замыкали процессию хохочущая Юленька и мрачный Максим, который так до конца и не оправился от болезни. Впрочем, настроение молодого человека портилось не только от хворей, но и от строгого предписания врача избегать волнений, а также не пить и не курить. Последние два пункта были ему как шило в печени: где это видано, чтобы морской офицер отдыхал, как кисейная барышня?! Да и не отдых это уже, а ссылка! На гауптвахте и то дозволялось курить трубочку!

Новые гости сразу же приковали всеобщее внимание. Еще бы: жизнь здесь, в удалении от суеты городов, была так скудна на события! Но больше всех оживился англичанин Гленерван, который с первого взгляда узнал в одном из русских своего старого противника. Родин тоже слегка смутился, приметив отставного адмирала, но вида не подал. В конце концов, это все дела давно минувших дней, да и раз тот приехал на целебные воды – глупо продолжать скандал. Уповая на это, он, однако, предпочел не проверять, а сразу утянул Полину к диванам, на которых расположилась молодежь.

Через полчаса, которые были заняты знакомством и разговорами о погоде, все окончательно разделились на компании. Старшее поколение, Гленерван, Лутковский и де Койер, оккупировало ломберный стол, прихватив с собой бутылочку виски. Они планировали составить чудесную партию в вист и обсудить важнейшие вопросы: дела их детей, болезни, которые принес им возраст, местное лечение и славные времена, когда им не приходилось думать ни о чем из вышеперечисленного. Савостьянов и Урбанович расположились поблизости, то продолжая свой разговор о флоре, то подключаясь к беседе игроков.

Хозяйка пансионата села за фортепиано и стала наигрывать одну за другой легкие мелодии, компанию ей составляла старая немка, которая проявила недюжинные музыкальные познания, угадывая, несмотря на глухоту, каждую композицию и рассказывая о ее создателе. Пани Лутковская скромно присела в углу с книгой: несколько дней ее мучили головные боли, и она предпочла бы остаться у себя, но муж настоял на выходе «в свет».

Молодежь же, сочтя, что их общество из семи человек достаточно внушительно для прочих забав, устроила игру в шарады. Гленерван-младший тут же потребовал, чтобы слова загадывали на английском, а не на французском, немецком или русском, отвесив колкое замечание, что иностранцы хоть и окажутся с ним не на равных, но он будет подыгрывать. Родин после этого сразу проникся к гардемарину стойкой неприязнью, которая только усилилась, когда тот весьма бесцеремонно стал оказывать знаки внимания сразу всем девушкам. Очевидно, этот хлыщ считал себя дамским угодником.

Шарады, как и все прочие салонные игры, требовали немалой смекалки и определенной подготовки. Человек, участвовавший в игре впервые, с легкостью мог прослыть тугодумом, а то и вовсе оказаться в смешном положении. Правила утонченной забавы на первый взгляд были просты: участники распределялись на две команды – «зрители» и «актеры», ведущий загадывал слово, которое можно было разделить на два. Пантомимой или сценкой со словами (кроме загаданного, разумеется) показывали каждую часть, а потом и слово целиком. Главная же сложность состояла в том, что выступающие вовсе не старались внести ясность, главной их задачей было запутать зрителей. В особых случаях игра и вовсе напоминала театральное представление, когда из закромов извлекались старинные наряды, а с чердаков приносили реквизит, устраивались даже декорации, так что игра растягивалась на несколько часов к всеобщему удовольствию.