Агата Кристи: Тайна замка Чимниз

— Хорошо, сэр.

Билл схватил шляпу и быстро вышел. Через десять минут он отпустил такси у дома на Понт-стрит, 487. Он позвонил и вдобавок громко постучал молотком. Дверь открыл слуга, которому Билл кивнул, как старому знакомому.

— Доброе утро, Чилверс. Миссис Ривел дома?

— Она собирается вот-вот уйти.

— Это вы, Билл? — раздался голос с верхнего пролета лестницы. — Я узнала вас по грохоту. Поднимайтесь и рассказывайте.

Билл посмотрел наверх, на ее смеющееся лицо — она всегда смеялась над ним, и не только над ним, доводя жертву до полной беспомощности. Он ринулся вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки, и крепко сжал в своей руке протянутую руку Вирджинии Ривел.

— Привет, Вирджиния!

— Привет, Билл!

Обаяние — тайна за семью печатями. Сотня молодых женщин, и куда более красивых, нежели Вирджиния Ривел, могли бы сказать «Привет, Билл!» с той же интонацией, однако не произвели бы на него никакого эффекта. Но два слова, сказанные Вирджинией, произвели на Билла ошеломляющее впечатление.

Вирджинии Ривел было двадцать семь лет. Она была высока и так удивительно стройна, что ее исключительно пропорциональную фигуру можно было бы описывать в стихах. У нее были небольшой решительный подбородок, правильный нос, проницательные глаза, сиявшие из-под полуприкрытых век глубоким темно-васильковым цветом, и прелестный рот, один из уголков которого был несколько опущен, что, как известно, является «знаком Венеры». Лицо ее казалось необыкновенно выразительным, и вся она лучилась такой жизненной энергией, что никого не могла оставить равнодушным. Не обратить внимания на Вирджинию Ривел было совершенно невозможно. Она втянула Билла в небольшую гостиную, которая, словно усыпанный крокусами луг, была и зеленой, и розовой, и желтой.

— Милый Билл, — сказала она, — неужели форин офис отпустил вас? Мне казалось, без вас там все сразу же развалится.

— Я к вам с поручением от Ломакса. Кстати, Вирджиния, если он спросит, не забудьте, что нынче утром у вас не работал телефон.

— Но он работал!

— Я знаю. Но я сказал шефу, что нет.

— Зачем? Раскройте мне эту дипломатическую тайну.

Билл с упреком посмотрел на нее:

— Затем, чтобы приехать сюда и увидеть вас!

— Дорогой Билл! Как это глупо с моей стороны и как мило с вашей!

— Чилверс сказал, вы собираетесь уезжать.

— Да, на Слоан-стрит. А что нужно Джорджу?

— Он спрашивает, будете ли вы дома сегодня в четыре.

— Видимо, нет. Я собиралась в Ранелах. А почему так официально? Что он хочет мне предложить? Как вы думаете?

— Я не спрашивал.

— Вы сказали бы ему, что я предпочитаю мужчин, чьими предложениями руководит влечение?

— Как у меня?

— Это не влечение, Билл! Это привычка.

— Вирджиния, неужели никогда…

— Нет, нет и нет, Билл! Не будем говорить об этом до завтрака! Постарайтесь видеть во мне милую матушку средних лет, которая постоянно печется о вас.

— Вирджиния! Я вас люблю!

— Знаю, Билл, знаю! Просто я люблю быть любимой. Неужели это так ужасно и безнравственно? Мне хочется влюбить в себя всех мужчин на свете…

— Вы уже почти добились своего, — мрачно заметил Билл.

— Однако, надеюсь, Джордж не влюблен в меня? Никогда бы в это не поверила. Он так озабочен своей карьерой. Что еще он сказал?

— Только то, что это весьма важно.

— Билл, я заинтригована. Круг вопросов, которые Джордж считает важными, весьма ограничен. Наверное, мне придется отказаться от поездки в Ранелах. В конце концов, можно съездить туда в любой другой день. Передайте Джорджу, что я буду покорно ждать его в четыре часа.

Билл взглянул на часы:

— Полагаю, до ленча я могу не возвращаться. Подумайте над моим предложением.

— Только после ленча.

— Неважно. Если б вы согласились, то сразу бы все вокруг так чудесно переменилось для нас.

— Это было бы чудесно, — сказала Вирджиния, глядя на него с улыбкой.

— Вирджиния! Вы прелестны! Ну скажите, я нравлюсь вам? Ну, хоть немножко больше других?

— Билл! Я обожаю вас! Если бы меня вынудили выйти замуж — ну просто вынудили, — если бы, скажем, какой-нибудь безнравственный мандарин сказал мне: «Выйдешь за кого-нибудь замуж или умрешь медленной смертью», я непременно выбрала бы вас, Билл, честное слово.

— Правда?!

— Да! Но я не желаю замуж ни за кого. Мне нравится быть легкомысленной вдовой.

— Я не помешал бы вам остаться прежней. Все было бы так, как вам захочется. Вы бы меня даже не замечали.

— Вы ничего не поняли, Билл. Я из тех женщин, которые выходят замуж по велению сердца, если вообще выходят.