Джаред Кейд: Агата Кристи. 11 дней отсутствия

Третьего декабря 1926 года одна женщина, не вполне владевшая собой, вдруг таинственным образом исчезла из своего дома в Беркшире, на юге Англии. Когда на юго-востоке, в графстве Суррей, была найдена ее пустая машина, возникли опасения за ее жизнь. А через полторы недели ее обнаружили в фешенебельном отеле в Харрогите, в графстве Норт-Йоркшир, за чтением напечатанных в газетах сообщений о том, как продвигается ее общенациональный розыск. В обсуждение ее странного поведения вмешался супруг, заявивший, что она страдает амнезией. Этой женщиной была Агата Кристи, и те одиннадцать дней, в течение которых она считалась пропавшей, вспоминались ей в течение всей оставшейся жизни.

Исчезновение послужило как бы водоразделом в жизни Агаты, и ее упорное молчание по поводу этого события породило множество интригующих вопросов. Как могла женщина, видя свои фотографии на первых полосах газет, не понять, что сейчас она является той, о которой больше всего говорят в Британии? Какое значение имели оставленные ею письма? С чего вдруг ее супруг начал рассказывать о том, что она и раньше говорила о возможности исчезновения, а когда ее нашли, почему с него пытались взыскать сумму, израсходованную полицией на разыскные мероприятия?

Хотя исчезновение и добавило ей известности, никакие прежние события в жизни Агаты не могли осветить те обстоятельства, которые спровоцировали этот ее поступок, или дать ему какое-либо общее объяснение. На начальных этапах своего исследования я столкнулся с тем фактом, что большинство книг, написанных об этой писательнице, практически не содержат ничего, кроме литературной критики. Все, писавшие о ней, сходятся на мысли о том, что Агата испытала своего рода нервный срыв, а скандальная известность, вызванная ее исчезновением, послужила причиной ее последующей уединенной жизни. В Британии существуют лишь две биографии, составленные на основе довольно подробных исследований, и оба автора, описавшие в этих работах долгую жизнь Агаты, указывают на трудности в отыскании свидетелей. Непризнанная официальным литературоведением биография, опубликованная Гвен Робинс в 1978 году, вызвала официальный протест семьи, в то время как признанная литературоведами биография Джанет Морган, вышедшая в 1984 году, приподнимает благопристойную завесу над таинственным исчезновением, возлагая большую часть вины за произошедшее на назойливую прессу.

Оба биографа утверждают, что Агата, после того как ее нашли, никогда не касалась этого инцидента. Факты же говорят об обратном: Агата по прошествии времени все-таки обсуждала свое исчезновение, а мотивом, побудившим ее прервать молчание, было, с одной стороны, желание дать объяснение случившемуся, а с другой — никогда впредь не допускать его публичных обсуждений.

Испытывая интерес к этой истории, я все же подсознательно чувствовал, что прежние объяснения, касающиеся наиболее известных событий в жизни писательницы, содержат массу противоречий и разнотолков, а это, по сути, сводит на нет их правдивость. Картина ее путешествия (составленная по имеющимся в нашем распоряжении сведениям) показывает, что оно не смогло бы произойти ни в описанных обстоятельствах, ни по сценарию, созданному теоретиками последующего периода. Так что же произошло в действительности? Сгорая от любопытства, вызванного множеством неразрешенных вопросов, я пустился в странствия по всей Англии с целью узнать больше об этой любящей уединение особе и найти того, кто реально сыграл хоть какую-то роль в ее эксцентричной, покрытой завесой тайны жизни.

Будучи ребенком, Агата восхищалась «Алисой в Стране чудес» и «Алисой в Зазеркалье», однако после ее исчезновения дымовая завеса над ее семьей и над другими людьми моментально рассеялась, а то, что открылось, еще сильнее требовало приостановить неверие{1} 1 Приостановление неверия (или готовность приостановить неверие) — метод оправданного использования фантастических или нереалистических элементов в литературе. Он был сформулирован Сэмюэлем Тейлором Кольриджем, английским поэтом и философом эстетического направления, который полагал, что, если бы писатель в фантастическом повествовании смог слить воедино «человеческий интерес и подобие истины», читатель мог бы задержаться с принятием решения (приостановить неверие) относительно неправдоподобности этого повествования. — Здесь и далее примеч. перев. , чем что-либо из написанного Льюисом Кэрроллом.