Агата Кристи: Тайна семи будильников

Начались горячие споры, кто именно пойдет в спальню.

Трем девушкам было отказано сразу по причине того, что они начнут хихикать. Билла Эверсли отвергли из-за его высокого роста, большого веса и тяжелой походки, а также в связи с присущей ему неуклюжестью, но это последнее обвинение он с гневом опротестовал. Тогда предложили выбрать Джимми Тесиджи и Ронни Деверукса, но в конце концов подавляющее большинство высказалось в пользу Руперта Бейтмена.

— Шимп — это как раз то, что нужно, — согласился Джимми. — Он ведь ходит, как кошка, отродясь так ходил. И потом, если Джерри вдруг проснется, Шимп сразу сообразит, какую глупость сморозить. Знаете, что-нибудь такое обтекаемое, чтобы успокоить Джерри и не вызвать подозрений.

— Что-нибудь изысканное, — задумчиво подсказала Тапка.

— Вот именно, — поддержал ее Джимми.

Шимп выполнил поручение быстро и ловко. Осторожно открыв дверь в спальню, он исчез в царившей там темноте с двумя самыми большими будильниками. Минуты через две он снова возник на пороге, ему вручили еще два будильника, а потом еще два раза по два. Наконец он вернулся в коридор. Все замерли и прислушались, стараясь не проронить ни звука. До них доносилось мерное дыхание Джеральда Уэйда, и, перекрывая, прерывая, а иногда и полностью заглушая его, громко, победоносно и бесстрастно тикали все восемь будильников мистера Маргатройда.

— Уже двенадцать, — разочарованно заметила Тапка.

Шутка, как таковая, пожалуй, не удалась. Правда, будильники не подвели. Первый взревел, словно с цепи сорвался, от его оглушительного звона Ронни Деверукс скатился с кровати, решив, что настал день Страшного Суда. Если рев будильника так сотрясает соседнюю комнату, то каково же там, где он неистовствует? Ронни поспешил в коридор и прижался ухом к дверной щели.

Он ожидал услышать проклятия, не сомневался, что услышит, и ждал их с сочувствием. Но не услышал ничего. В комнате тикали часы — громко, нагло, раздражающе. Вот взревел второй будильник, он трезвонил так резко и душераздирающе, что привел бы в бешенство даже глухого.

Сомнений не было — часы выполнили свою задачу добросовестно. Они сработали так, как обещал, расхваливая их, мистер Маргатройд, и даже лучше, но, видно, в лице Джеральда Уэйда они встретили достойного соперника.

Заговорщики приуныли.

— Этот молодчик — какое-то чудище, — проворчал Джимми Тесиджи.

— А может, он подумал, что где-то звонит телефон, перевернулся на другой бок и снова заснул? — предположила Элен (или Нэнси?).

— Мне это кажется весьма странным, — серьезно заметил Руперт Бейтмен. — По-моему, ему необходимо обратиться к врачу.

— Наверное, что-то с барабанными перепонками, — с надеждой предположил Билл.

— Если вы спросите меня, — сказала Тапка, — то я думаю, он просто нас разыгрывает. Конечно, будильник его разбудил. И теперь он хочет оставить нас в дураках, делает вид, будто ничего не слышал.

— А это мысль! — подхватил Билл.

— Просто он слишком изыскан, вот в чем дело, — продолжала Тапка. — Вот увидите, сегодня он еще больше опоздает к завтраку, чтобы нас проучить.

А так как на часах было уже сколько-то минут первого, то все пришли к мысли, что версия Тапки справедлива. Сомневался только Ронни Деверукс.

— Вы забыли, я же был рядом с его дверью, когда зазвонил первый будильник. Что бы там Джерри потом ни придумал, в первый-то момент он должен был удивиться. И уж как-то он это проявил бы. Где ты поставил будильники, Шимп?

— На столике, возле самого его уха, — сказал мистер Бейтмен.

— Очень предусмотрительно с твоей стороны, — одобрил Ронни. — А теперь скажи мне, — обернулся он к Биллу, — если бы в нескольких дюймах от твоего уха вдруг заревел во всю мочь огромный будильник, да еще в полседьмого утра, что бы ты, интересно, сказал?

— Господи, — ответил Билл, — да я бы сказал… — Он вдруг осекся.

— Вот именно, — обрадовался Ронни. — И я тоже. И любой. Сработал бы, что называется, примитивный инстинкт. А с Джерри этого не случилось. Так что я считаю, Шимп прав, как всегда. У Джерри какое-то непонятное заболевание барабанных перепонок.

— Уже двадцать минут первого, — заметил кто-то из девушек.

— А по-моему, — медленно проговорил Джимми, — это уже слегка переходит границы, вам не кажется? Я хочу сказать, что шутка есть шутка. Но все зашло чересчур далеко. И уже немного жестоко по отношению к Кутам.

Билл посмотрел на него: