Джеймс Чейз - Подобно тени

Мои глаза постепенно привыкали к потемкам: из темной мути проступил силуэт огромного амбара, какие-то пристройки поменьше жались к его бокам, как цыплята к наседке. Гараж располагался почти у самых ворот, позволяя держать в поле зрения сразу и двор с хозяйственными пристройками, и парадное крыльцо.

Я подхватил чемодан, перебросил через плечо рюкзак и направился к дому. Сразу за дверью находилась квадратная прихожая с небольшим столиком, виндзорским стулом, вешалкой и кокосовой циновкой на полу.

Едва я переступил порог, из внутренних комнат со смущенной ухмылкой появился Зарек:

– Пойдемте, я покажу вашу комнату.

Мы поднялись по лестнице, покрытой такой же кокосовой циновкой, и оказались в узком коридоре с рядом дверей. Я насчитал четыре, прежде чем мы остановились у самой последней, в тупике.

– Шикарной ее, конечно, не назовешь, – пожал плечами Зарек.

Это было мягко сказано. Крохотная конурка, львиную долю которой занимала железная кровать у окна, сосновый сундук у изголовья и плетеная табуретка – этим ее убранство и ограничивалось. Втиснуть туда еще что-нибудь было бы затруднительно.

– Предпочитаете спартанский стиль?

Он бросил на меня подозрительный взгляд:

– Вам не нравится комната?

– Сойдет, пока не подвернется что-нибудь получше.

– Мне бы хотелось, чтоб вам было комфортно тут и вы чувствовали себя счастливым.

– Очень мило с вашей стороны.

Переминаясь с ноги на ногу, он потер нос:

– Она отказалась предоставить вам другую комнату.

– Другую?

– У нас есть комната для гостей.

– А это помещение для прислуги?

– Хм, комната горничной.

– Не берите в голову, мистер Зарек. Меня это не волнует. Я не хочу причинять никаких неудобств.

На темном попугаичьем лице отразилось облегчение.

– Она привыкнет к вам. Вы же знаете женщин. Она разозлилась, что я не предупредил ее, но, когда она к вам привыкнет, дело пойдет на лад. Дайте ей время, Митчелл.

Я вспомнил об уютной спальне, в которой спал прошлой ночью, с ее мягким приглушенным светом, электрическим камином, пушистым ковром на полу.

– Надеюсь, времени ей понадобится не слишком много. – Я сардонически усмехнулся, собираясь продолжить шутку, но почувствовал, что она не придется Зареку по душе.

– Я уговорю ее, не волнуйтесь.

Я плюхнулся на кровать, такую же комфортабельную, как те, которыми укомплектована Скрабз [13] Уормвуд-Скрабз – лондонская тюрьма. .

– Где здесь можно умыться?

– Я покажу.

Он поманил меня в коридор.

– Это дверь миссис Зарек, напротив – моя. Следующая – комната для гостей. Самая первая дверь – в ванную комнату.

– Мне бы хотелось освежиться, если не возражаете.

– Ужин через десять минут.

– Мне накроют на кухне?

По тому, как он напрягся, я понял, что камешек попал в цель.

– Вы будете ужинать с нами.

– Вам стоит предупредить миссис Зарек.

– Вы слишком много себе позволяете.

– Всего лишь не хочу быть обузой.

Он окинул меня обеспокоенным взглядом и удалился в направлении лестницы. Подождав для порядка несколько секунд, я распахнул дверь гостевой комнаты и включил свет. Роскошью она не поражала, но была не в пример лучше моей: умывальник, ванная, мебель, с которой можно смириться, если не очень капризничать, – кровать, по крайней мере, выглядела удобной.

Держу пари, завтрашней ночью я буду спать в ней.

Когда я спустился в столовую и увидел огромный обеденный стол, ломящийся от яств и сверкающий столовым серебром, я окончательно удостоверился, что без денег не останусь.

Еврей может не заботиться о том, во что одет или где живет, но он не способен пренебречь своим желудком.

Зарек на секунду отвлекся от разделывания курицы размером с небольшую индюшку.

– Вы едите курятину?

– Я ем все, что выглядит съедобным, а эта птица определенно так и выглядит.

– Моя жена великолепная повариха.

– Не сомневаюсь.

Я оторвал взгляд от курицы и оглядел длинную, узкую и скудно обставленную комнату.

Несколько поленьев полыхали в гигантском открытом камине, с двух сторон которого хозяева умудрились приткнуть пару ветхих кресел. Неизбежная кокосовая циновка покрывала пол.

– Присаживайтесь.

– Где?

Он махнул разделочным ножом в сторону места, равно удаленного от обоих концов стола. Сервировавший его явно стремился показать, что гостю не рады: столовые приборы и салфетки здесь были свалены беспорядочной грудой.