Колин Декстер - Без вести пропавшая

– Хорошо. Соедините его, – он крепко сжал рукой трубку и пробормотал, понизив голос, несколько торопливых слов сержанту, сидящему напротив. – Это опять Морс.

– Морс, сэр?

– Да, ты помнишь, тот парень из Оксфорда, который устроил здесь кавардак в выходные дни. Интересно, что... Здравствуйте. Чем могу вам помочь?

Его не было до утра субботы, когда несколько раздраженного Льюиса, наконец, вызвали в кабинет Морса, чтобы он услышал кое-что о заключительных событиях.

В полиции Кернарфона заявили (с некоторыми оговорками, как признал Moрс), что у них было недостаточно доказательств, которые позволили бы задержать Вэлери – даже если бы они приняли яростные свидетельства Морса, что женщина, живущая, под именем миссис Эйкам была Вэлери Тэйлор . И когда сам Морс прибыл в среду утром, было уже поздно: водитель автобуса, отправившегося накануне в 9.50 вечера от Бангора, четко помнил ее. И дежурный бензоколонки обратил на нее внимание («Вы бы сделали то же самое, офицер!»), когда она рядом с остановкой, опустив большой палец, голосовала автомобилям, двигавшимся по автотрассе А5.

Льюис внимательно слушал, но была пара вещей, которые до сих пор озадачивали его.

– Таким образом, это был Бэйнс, тот, кто написал письмо?

– О, да. Это не могла быть Вэлери.

– Я не слишком уверен, сэр. Она довольно умная девочка.

«А я шут гороховый», – подумал Морс. Автомобиль, французский язык, и пятна на лице: сочетание обстоятельств и совпадений, которых оказалось слишком много даже для него , чтобы признать их верными; тройной барьер, который он обычно самоуверенно преодолевал, и от чего, в данном случае, он так странно отказался. В конце концов, это было очень необычно, что такая технически подкованная девушка, как Вэлери, даже не удосужилась сдать экзамен на права по вождению; и она была не так уж плоха в разговорном французском языке – даже в школе. Эти школьные отчеты! Если только...

– Большое совпадение, не так ли – пятна сыпи у обеих, я имею в виду?

– Нет, на самом деле нет, Льюис. Не забывайте, что они обе спали с Эйкамом; а у Эйкама была борода .

Это было то, о чем Льюис не подумал, и он выбросил это из головы.

– Она уехала в Лондон, сэр?

Морс устало кивнул, с кривой усмешкой на губах.

– Назад к началу, не так ли? Вы думаете, мы найдем ее?

– Я не знаю. Я полагаю, да – в конце концов.

В субботу днем ​​семья Филлипсонов поехала в Уффингтон. Для Эндрю и Элисон это было редким удовольствием, и миссис Филлипсон смотрела на них с любовью, пока они резвились на детской площадке, скатываясь с разноцветных горок. Так много произошло между ней и Дональдом за последние несколько дней. Во вторник вечером их совместная жизнь, казалось, висела на тончайшем волоске. Но теперь, в этот яркий и зябкий день, будущее простиралось перед ними, открытое и свободное, как широкий пейзаж вокруг. Она хотела написать, (так она решила), длинное, длинное письмо Морсу, и попытаться поблагодарить его от всего сердца. Ибо в тот ужасный вечер это Морс был тем, кто нашел Дональда и привез его к себе; это Морс был тем, кто узнал все, и все понял о них обоих...

В субботу вечером миссис Грейс Тэйлор безучастно смотрела в окно на затемненную улицу. Они вернулись из отпуска в середине дня, и все, казалось, почти таким же, как перед их отездом. В четверть девятого, при свете уличного фонаря, она увидела Морса, который медленно шел в паб, опустив голову. Она не обратила на него особого внимания.

Ранее в тот же вечер она вышла в палисадник и обрезала бутоны нескольких последних отцветших роз. Но был один поздний алый цветок, который до сих пор сохранился в идеальном состоянии. Она срезала его, и теперь он стоял на каминной полке, в дешевой стеклянной вазе, которую выиграла Вэлери в тире на ярмарке в Сент-Джайлсе, под утками, которые летели по диагонали прямо к потолку в пустой комнате позади нее.

Некоторые из них так и не вернутся домой... никогда.

Гай Аврелий Диоклетиан (245-313) – римский император, последние годы жизни провел в своем поместье, где, согласно историческим данным, выращивал капусту. ( Здесь и далее прим. переводчика ).

Здесь был Килрой (англ. Kilroy was here ) — рисунок-граффити, пользовавшийся огромной популярностью в англоязычных странах в период с начала 1940-х по конец 1950-х годов и ставший частью массовой культуры того времени.