Колин Декстер - Без вести пропавшая

– Это не получится, вам не захочется отступить, сэр.

Морс угрюмо рассматривал промокашку.

– Это просто не моя работа, не моего типа, Льюис. Я знаю, что не хорошо так говорить, но я расследую дело лучше, когда у меня есть тело – тело, которое умерло от неестественных причин. Это все, что я прошу. И у нас нет тела.

– У нас есть живое тело, – тихо сказал Льюис.

Морс кивнул.

– Я полагаю, что вы правы.

Он прошел через комнату и встал у двери, но Льюис остался сидеть за столом.

– В чем дело, Льюис?

– Я просто не могу успокоиться, пока не узнаю, где она находится, сэр. Вы понимаете, в эту самую минуту она должна быть где-то, и если бы мы только знали, мы могли бы просто поехать туда и найти ее. Забавно, не правда ли? Но пока мы ее не найдем, я не хочу сдаваться. Я просто хочу, чтобы мы смогли найти ее, вот и все.

Морс вернулся в комнату и снова сел.

– Мм. Я не думал раньше об этом в таком плане... Я был настолько уверен, что она умерла, что на самом деле не думал о ней как о живой. И вы правы. Она где-то... в эту самую секунду она где-то сидит.

Серые глаза Морса снова засветились, и Льюис почувствовал себя счастливее.

– Это может быть достаточно сложной задачей, не так ли, сэр?

– Э-э... Может быть, это не такая уж плохая работа, в конце концов – погоня за такой молодой телкой, как Вэлери Тэйлор.

– Вы думаете, значит, что мы должны постараться?

– Я начинаю думать, что да, мы должны.

– Откуда же мы начнем?

– Откуда же вы думаете, черт возьми? Она почти наверняка сидит в какой-нибудь роскошной квартире, выщипывая брови.

– Но где, сэр?

– Где? Где вы думаете? В Лондоне, конечно. Какой там был штемпель? EC4, не так ли? Она в радиусе нескольких миль от EC4. Конечно, так и должно быть!

– Но на втором письме, которое она написала, был не этот штемпель.

– Второе письмо? Ах, да, а что там был за штемпель?

Льюис слегка нахмурился,

– W1. Разве вы не помните?

– W1, да? Ну, я бы не стал забивать себе голову вторым письмом, Льюис.

– Вы бы не?..

– Нет, я бы не беспокоился о нем вообще. Видите ли, Льюис, это я написал второе письмо – себе.

Их собралось более ста двадцати человек, это было слишком много. Потому что, если бы каждый из них получил для выступления по одной минуте, это заняло бы целых два часа! Но в любом случае, Эйкам не собирался выступать. Подавляющему большинству делегатов было от сорока до пятидесяти лет, мужчины и женщины, которые, судя по их комментариям и их вопросам, ежегодно представляли поток талантливых лингвистов, считавших Оксбридж своим по праву рождения.

Он чувствовал, что сильно устал, проведя накануне за рулем пять с половиной часов, и программа сегодняшнего утра, проходившая в благородной атмосфере расслабленной интеллектуальности, едва способствовала поддержанию какого-либо esprit de corps [19] Дух общности (фран.). . Говоря о «Сборнике текстов для шестого класса» старший преподаватель голосом тихим и серьезным вещал о деликатных ритмах Расина, и Эйкам начал задаваться вопросом, не отдалялись ли ведущие университеты все дальше и дальше от контакта с его собственной конкретной общеобразовательной школой. Его главной проблемой в шестом было набрать несколько учеников, которые бы соответствовали минимальным требованиям уровня знаний по французскому, и которые в результате их ограниченных достижений, не растеряли бы полученных знаний за два долгих месяца беззаботной летней свободы. Он задавался вопросом, или остальные школы были другими; или он сам, в некотором роде, был виноват.

К счастью, после обеда обсуждение по существу французского эксперимента в Наффилд-колледже проходило бесконечно легче и ярче, и Эйкам почувствовал себя немного уютнее в обществе остальных делегатов. Старший преподаватель, ритмы Расина которого до сих пор рябили в его голове, разглагольствовал евангельски кротко о первостепенной необходимости формальной грамматической дисциплины в преподавании любых, в том числе современных языков. И если Расин и Мольер не заслуживают чтения, чтения с предельной точностью, во избежание отдаленных недоразумений, возникающих из-за неточного чтения – тогда мы точно можем забыть о настоящей литературе. Это звучало великолепно. А потом, дородный, жизнерадостный парень из Брэдфорда опустил академический спор на землю с великолепным глухим стуком: поручите смышленному отроку или девахе заказать фунт моркови в овощном магазине Франции, и будьте любезны! конференция взорвалась славным шумом. Хитрый, достойный старик предположил, что не единожды англичанин, даже тот, кто имел счастье выучить свой родной язык в Йоркшире, сталкивался с непреодолимым языковым барьером в поисках пути к писсуару в Париже.