Фредерик Браун - Где тебя настигнет смерть?

— Нет, а если бы и наметил, вам не сообщил бы. Вам ведь безразлично, куда ехать?

— Да, только осторожнее, Эд, прошу вас. Авария ничуть не лучше чего-то другого.

Дороти заметно нервничала. Я сбросил скорость, хотя и так ехал не слишком быстро.

На магистралях Чикаго слежку засечь трудно, поэтому у Джексон-парка я свернул со Стоун-Айленд-авеню и стал кружить по менее оживленным улицам. Здесь любой «хвост» был как на ладони, но я его не увидел. Осторожничая уже излишне, я держался в стороне от озера, пока мы не миновали Хэммонд — а вернувшись к нему, понял, что заблудился. Только гений мог теперь вычислить, где нас искать. Я расслабился.

— Выпить хотите, Дороти?

— Да, только не забывайте, что мы собирались купаться. Может, проедем еще немного? Чем дальше от Чикаго, тем мне спокойнее. Давайте…

— Что?

— Купим бутылочку, пока магазины открыты, и выпьем позднее. На сон грядущий, когда определимся с ночлегом.

— Отлично. — Я не знал, правильно ли понял ее, но не спешил выяснять: в сомнении была своя прелесть.

В следующем городке я купил в аптеке бутылку бурбона. Было слишком жарко, чтобы пить виски теплым, и я, не считаясь с расходами, потратил еще пятерку на термос и два стакана. По моей просьбе продавец наполнил термос водой и ледяной крошкой.

Дороти удивилась, когда я вручил ей свои покупки.

— Барменом будете вы, — объяснил я.

— Вы всегда так швыряетесь деньгами?

— Почему бы и нет, на марсианские барыши, — усмехнулся я, заводя мотор.

— На марсианские?

— Шутка. Давно собирался купить себе термос, вот случай и представился. Не хочется пить теплое в жару, а вы мне начинаете нравиться — чем не повод?

— Тем более что и вы мне начинаете нравиться.

— Тогда приготовьте нам по стаканчику. Я буду ехать медленно.

— Остановитесь совсем. Нам понадобятся три руки: мне некуда поставить стакан, пока я открываю и наливаю.

Я притормозил у обочины и включил свет в салоне, чтобы ничего не пролить. Я держал стаканы, остальное делала Дороти.

Мы чокнулись и отведали того, что получилось. Вкус был восхитительный. Я выключил свет, взял стакан в левую руку, обнял Дороти правой и легонько поцеловал в губы. Вкус был еще лучше, чем у виски. Намного. Такой, что я подумал, не предложить ли ей остановиться где-нибудь на ночь прямо сейчас. Посмотрел на свой светящийся циферблат — начало одиннадцатого. Дороти заметила это и спросила:

— Который час, Эд?

— Пять минут одиннадцатого. Может, поищем себе пристанище, когда допьем? Или проедем чуть дальше?

— Я все-таки хочу искупаться, Эд. Просто окунуться, и все. Не знаешь, где мы находимся? Есть тут пляж, где можно взять напрокат купальник?

— Я смутно представляю, где мы, но дорога тянется вдоль озера — оно должно быть где-то за дюнами. Скоро, возможно, и до пляжа доберемся.

— Ночь лунная, давай пройдемся по дюнам? Если поблизости нет домов и людей…

— Ладно, вот только допьем. Может, и пешком идти не придется — тут наверняка есть боковая дорога, ведущая прямо к берегу.

— Хорошо, Эд. Это даже лучше, что не надо искать платный пляж. Можно не торопиться.

Я снова обнял ее одной рукой. Она прильнула ко мне. Чикаго отодвинулся далеко, опасность и вовсе растаяла. Осталась приятно теплая ночь и теплое тело Дороти рядом со мной. Мы молча допили виски — говорить нужды не было.

Я отдал Дороти свой стакан, завел «шеви». Моя догадка подтвердилась: дорога к озеру обнаружилась через пару сот ярдов. Не совсем дорога, просто две колеи в песке. Я испугался, что мы завязнем, но «шеви» не подвел. Мы обогнули дюну, и перед нами открылось озеро Мичиган, лениво набегающее на заманчивый гладкий песок. Над ним висела полная луна, такая красивая и яркая, что казалась ненастоящей. Я припарковался так, чтобы видеть ее через ветровое стекло. Вокруг до самого горизонта не было ни людей, ни лодок.

— Уединенное местечко, — произнес я. — Давай еще выпьем, и если никто не появится…

Налили мы понемножку и пили медленно.

— Знаешь, Дороти, пловец из меня так себе. Мой предел — дорожка бассейна, туда и обратно. Ты ведь не собираешься далеко заплывать?

— Нет-нет. На длинные дистанции я тоже не плаваю. Просто окунусь, чтобы освежиться, и все.

— Вот и хорошо. Рисковать, особенно теперь, не хотелось бы.

— Почему именно теперь? А, ну да, — засмеялась она.

Я повернул ее к себе и снова поцеловал.

— После купания, Эд, — промолвила она, отстранившись. — Сейчас я вся липкая. — Дороти расстегнула верхнюю пуговку платья. — Ничего, если ты разденешься снаружи, а я внутри? Вдвоем тут тесно, да и неловко как-то.