Елена Дарикович - Шерлок Холмс и страшная комната. Неизвестная рукопись доктора Ватсона

Что до изумрудов, то они, в числе остальных драгоценностей, были найдены мною в тайнике «Страшной комнаты» и переданы лорду задолго до его смерти. Теперь они хранятся в сейфе фирмы «Солим и Брук». А те три, что я показывал Бен Глазу, были любимые перстни лорда, которые он носил на малиновом шнурке на шее, так как из-за подагры уже не мог носить их на пальцах. Так же носил их и, я когда изображал лорда.

Ну а когда в образе лорда я так неожиданно наткнулся на Вас в парке и конечно же Вас узнал, то принужден был выбирать одно из двух.

Либо, пользуясь правами собственника, выдворить Вас из поместья, а потом ждать повторного, но уже тайного или, того хуже, официального визита, и отвечать на все вопросы расследования, Ваши или Ярда, чего я решительно хотел избежать — а раз уж Вы пришли к нам, всего этого надо было опасаться. Либо… и я выбрал второе. Это был хотя и тяжелый, но, на мой взгляд, вполне достойный выход из положения, которым, уверен, не преминул бы воспользоваться и сам покойный лорд, попади он в такой переплет. Пригласив Вас в замок, я предоставил Вам полную свободу действий, которой Вы, кстати, не так уж и пользовались из-за Вашей поврежденной ноги. Потому от имени лорда я сразу же раскрыл Ваше инкогнито, это предоставляло удобный случай говорить с Вами более откровенно и быть допрошенным без официального оглашения. А вдруг Вы глубже не копнете? Хотя, достаточно зная Вас и Ваши методы, надежды у меня на это не было. Мы не случайно так Вами увлекались. В общем, я сделал то, что сделал, и об этом не жалею.

Теперь остается прояснить кое-какие мелочи, которые, однако, наделали переполоха больше, чем все остальное вместе взятое. Вероятнее всего, Фредди, бегая по саду в сандалетах, наступил в лужу крови за кустом роз. Кровь на зеленых носках смотрелась всего лишь коричневой грязью и никого не насторожила. Носки отправились в корзину с грязным бельем, туда же отправился и осколок стекла, к ним прилипший. Миссис Вайс забрала корзину и бросила белье отмачиваться в таз, а когда вернулась, таз был полон крови. Она пришла в ужас, но сколько ни меняла воду, вода оставалась красной. В панике она затолкала окровавленное белье в пустой бак. Но каков же был ее ужас, когда и после споласкивания пустого таза вода опять становилась кровью, в чем конечно не было никакой мистики, просто в теплой воде Бетти не почувствовала, что сильно порезала руку. И пока она поняла, в чем дело, натерпелась же страха бедняжка. Уже и без того она была в сильнейшем нервном напряжении, зная, что ее Нортинг последние два дня сам не свой, слышала те жуткие и необяснимые крики, дивилась, что я уехал посреди ночи, ничего не объяснив. Она была на грани истерики, когда пришла накрывать на стол с забинтованной рукой. А потом, как сама она выразилась, глаза ее с подозрительностью высматривали все красное, а руки делали привычную работу, только так она и могла объяснить, что влила томатный соус в молочник и поставила его на стол. Учитель же пролив соус на скатерть вызвал тем самым обморок несчастной и весь этот переполох.

Кажется это все, джентльмены, что я хотел или принужден был Вам сообщить по интересующему Вас делу.

С уважением, Уильям Нортинг».

Излишне, я думаю, говорить, как потрясло меня услышанное.

— Так что же, Холмс, теперь по английским законам Биллу Читателю грозит… виселица?!

— Похоже, так, Ватсон.

— И вы, Холмс, так спокойно об этом говорите! Вы, который знаете об этом человеке все?

— Но что поделаешь, Ватсон, я не всесилен!

— Как это что? Ведь это же… чудовищно! Чудовищно и… несправедливо!

— Согласен, и чудовищно, и несправедливо, но, к сожалению, Ватсон, я не английский суд. К моему большому сожалению, — рассеянно отозвался мой друг и принялся методично разбирать бумаги на бюро, раскладывая их по полочкам и ячейкам, чего отродясь не делал.

— Тогда зачем было… вообще… не понимаю… зачем тогда?.. — я никак не мог подобрать нужных слов и, кажется, совсем лишился способности членораздельно выражаться.

— Вы хотите сказать, Ватсон, зачем было браться за это дело? По-вашему, не вмешайся я, и Билл Читатель не попал бы в такой переплет? Что ж, возможно. Вполне возможно. Я ищейка, Ватсон! Гоняюсь за зверем, тащу его из норы на свет, а уж кто там залез в нору, не разберешь, пока не вытянешь. А ищейка я хорошая и, как все хорошие ищейки, не тащить не могу.