Сирил Хейр - Простым ударом шила. Смерть бродит по лесу

— Мистер Роуз, — начал Тримбл, — вы не против ответить еще на несколько вопросов в связи с тем, о чем мы говорили вчера?

— Ни в коей мере, — милостиво отозвался тот.

— Тогда не могли бы вы пройти с нами в гостиницу?

Роуз задумчиво оглядел сад. Единственными людьми, кроме них, была престарелая пара, сидевшая на старинной скамье так далеко, что не могла слышать разговор. Он поднял голову к чистейшей голубизне неба.

— Нет, благодарю, — сказал он, стряхивая пепел с сигары, — мне и тут вполне удобно.

Поскольку в пределах досягаемости никаких скамей или стульев не было, офицерам оставалось либо сесть на землю, либо остаться стоять — иными словами, оказаться сидящими у ног подозреваемого, точно ученики перед наставником, или стоящими перед его шезлонгом, как слуги в ожидании распоряжений. В такой рассчитанной грубости Роуз поднаторел. Распознав ее, Тримбл лишь с трудом взял себя в руки.

— Пусть будет по-вашему, — кивнул он. Посмотрев на траву, Тримбл понял, что она сыровата, и предпочел утомительную, зато не столь унизительную альтернативу. — Я только что снял показания с мистера Тодмана, — продолжил он, глядя в безмятежное лицо Роуза.

— Тодмана? Ах да, владельца гаража. Весьма темпераментный водитель. Кстати, я рассказывал, что он пытался на днях задавить мою бедную жену? Парнишка Рэнсом вам подтвердит, если хотите.

— Тодман, — произнес Тримбл, не позволяя себя отвлечь, — повез ваш багаж в «Альпы» в четверг, а вы вышли, чтобы пойти пешком.

— Вот именно. Но мы ведь это уже обсуждали, верно?

— Не обсуждали мы вот что, мистер Роуз. Если вы, как говорите, поднимались на холм, то почему не видели друг друга, когда он ехал с холма вниз?

Роуз покачал головой.

— Ну почему же это не пришло вам в голову вчера, суперинтендант? — укоризненно сказал он.

— Я спрашиваю вас сейчас. Вы видели, как машина Тодмана спускалась с холма?

— Если Тодман ехал прямо из «Альп» и если я случайно посмотрел бы в тот момент в его сторону, несомненно, заметил бы.

— Значит, вы видели его машину, а не Уэндона?

— Сдается, вы самым безответственным образом делаете скоропалительные выводы. Я не говорил, что не видел машину Уэндона. — Роуз зевнул и взглянул на свою газету.

— Послушайте, мистер Роуз. Сомневаюсь, что вы внимательно меня слушаете. Тодман сказал, что видел вас на гребне холма. Еще он добавил, что машины Уэндона в тот момент вообще не было на дороге — она стояла на парковке, и в ней никого не было. Если это так, следовательно, вы не могли видеть ее на дороге, потому что перевалившая за гребень дорога не заметна. Вы следите за ходом моей мысли?

— Естественно. Насколько я понимаю, вы пытаетесь — довольно путано — дать понять, что Тодман говорит одно, а Уэндон — другое.

— Истории Уэндона мы пока не касаемся, — возразил Тримбл, теперь основательно задетый. — Меня интересует ваша.

— Если память мне не изменяет, в моей истории, если так ее можно назвать, Уэндон не фигурирует.

— В ней фигурирует машина, которая легко опознается как его.

— Совершенно верно.

— И это было сказано в ответ на мой вопрос после того, как вы узнали, что я разговаривал с Уэндоном в участке.

— Совершенно верно, — любезно согласился Роуз.

— Полагаю, вы намеренно дали ответ, укладывающийся в показания Уэндона.

Роуз поднял брови.

— Чересчур умно было бы с моей стороны догадаться, что привело его к вам вчера, — заметил он.

— Не сомневаюсь в том, что вы умный человек, мистер Роуз.

Тот кивнул.

— Да, верно, — согласился он.

— Если Тодман говорит правду, ваш ответ был полнейшей выдумкой.

— Так может оказаться.

— В последний раз, мистер Роуз. Вы готовы сказать, чью машину видели на холме?

Роуз выпустил ароматное облачко дыма и очень неспешно вдавил окурок в траву у шезлонга.

— Нет, — произнес он. — Не готов. По зрелом размышлении я не готов утверждать, что вообще видел какую-либо машину. Как я предполагаю, — продолжил он, не давая открыть рот суперинтенданту, которому уже все опротивело, — вы, по сути, предлагаете мне определить, что является правдой: то, что сказал вам Тодман, или то, что сказал Уэндон и о чем, по вашему предположению, мне хватило ума догадаться. Так вот, я не полицейский, и меня совсем не интересует, кто из этих двух индивидуумов говорит правду, если не лгут оба. Как вы уже заметили, меня вообще не слишком интересует правда. Меня волнует одно и только одно: спасти… собственную… шею. — Он дал суперинтенданту отвлечься от грубости фразы и лишь потом продолжил в обычной своей приятной манере: — Вчера вы заявили, что есть только мое слово, что я был в данном месте в данное время. Теперь мою историю подкрепляют показания не одного, а двух независимых свидетелей. Для меня этого вполне достаточно. Факт, что они настолько не связаны друг с другом, а их показания противоречат друг другу, меня нисколько не беспокоит. Мне хватит и того, что вместе они дают достаточно, что любому и в голову не придет пытаться преследовать меня. Я ясно выразился?