Эмиль Коста - Хорошо в деревне летом

– Пива больше не хочется, – поморщилась Зоя Ивановна.

Горобец понял, что снова пора вступать в разговор и сказал:

– А я на всякий случай коньяк прихватил и шоколад хороший. Наш, приморский.

– Со знанием дела человек в деревню ехал, – одобрил Иван Ильич. – В нашей лавке одни сникерсы засохшие, нормального шоколада не возят. Но лимончики я там давеча видел, вполне живые.

– Значит, колбасок, лимончиков и муки все-таки купи. Не сегодня займусь выпечкой – так завтра, – вздохнула тетка.

– Вы с ее плюшками осторожнее, – предупредил журналиста Иван Ильич, когда, позавтракав, они вышли из дома, – с виду красивые, а в рот возьмешь – наружу просятся. Я для виду ем, и то как отвернется – в карман прячу.

– Запомню, – рассмеялся Горобец. – А блины замечательные были.

– Да, она кулинарией увлеклась, когда на пенсию вышла. И все замечательно выходит, но как печь начинает – хоть из дома беги. И никто ведь не скажет, уважают, да и обидеть не хотят.

– Неужели сама не чувствует?

– Сама-то тетка выпечку не ест, – пояснил Иван Ильич, – фигуру бережет.

Они некоторое время шагали молча. Поднявшийся было ветер стих, выглянуло солнце, и в деревне было по-зимнему уютно. И не скажешь, что такой замечательный день начался с пожара.

– Церковь красивая у вас, – заметил Горобец, увидав ослепительно сверкающий крест. – Интересная.

– Это бывший клуб. Когда поп приехал, решили там церковь сделать – все равно закрыто было. Крест привезли откуда-то, а Василий позолотил, еще фрески внутри рисовал. Я сам не был, но говорят, красиво получилось, народ потянулся… А первое время отец Геннадий чуть не впроголодь жил – им же зарплату не платят.

– И правильно делают. Это как у официантов: больше стараешься – больше чай. А зарплаты у них тоже, можно сказать, нет – думаю, так и надо, если с людьми работаешь.

– Чтобы люди и платили? – уточнил Иван Ильич.

– Не совсем… А это магазин? – журналист издали разглядел надпись «Продукты», украшавшую лавку Мурашовых.

– Он самый.

На крыльце сидел Мураш, грелся на зимнем солнышке.

– Как устроились на новом месте? – спросил он журналиста.

– Отлично, – Горобец поднялся на крыльцо. – Даже удачно вышло с этим пожаром: пришлось бы на окраине жить, а так – почти что в центре.

Мураш закивал.

– Это да, это да. Мы на хуторе, впрочем, привыкли, – добавил он с мудрым видом. – А вы как, за хлебушком или чего посерьезнее надо?

– Кот Василия нашелся, – объяснил Иван Ильич. – У вас вроде наполнитель был.

– Есть, есть. Его один Васька и брал для своего, другие газетами обходятся. Но держим. Лизка давеча ругалась, что заказала с запасом, а покупать теперь некому. Во обрадуется!

Мужчины втроем зашли в магазин. Внутри было, как всегда, сумрачно. Полки привычно ломились от товаров первой необходимости. Кузьминична глядела из-за прилавка с необычным любопытством.

– Здрасьте! – поприветствовала она покупателей. – А это вы с Назаренкой приехали? Журналист?

– Я самый. Сергей Горобец, – он протянул руку.

– Вся деревня болтает, – сообщила Кузьминична, по-женски стеснительно отвечая на рукопожатие. – Говорят, вы про нас статью будете писать к Васькиной выставке.

– В основном про него, но с подробностями. Наверняка и местных упомяну: друзей, соседей ближайших…

– Так это мы и есть! – обрадовался Мураш. – А, Лиз? Прикинь, в газете про нас напишут! А что, большая выставка намечается, раз целую биографию решили состряпать?

– Немаленькая. Художник-то был плодовитый. Как я понял, старший брат из деревни привез часть картин, еще что-то у себя держал.

– Неужто прославится Васька? – с любопытством спросила Кузьминична.

– Вполне может, – серьезно кивнул Горобец. – Пока на местном уровне, но люди искусства на месте не сидят – о хорошем художнике слава в другие города легко пойдет. Тем более сейчас, когда Интернет у нас потихоньку оживает.

– Кто оживает? – переспросил Мураш.

– Интернет… не слышали? Всемирная информационная сеть, туда через компьютер заходят.

– Информационная… новости, что ли?

– И новости – тоже, – Горобец обернулся к Ивану Ильичу. – Мы тут заболтались совсем, а вам ведь столько всего купить нужно.

– Точно, – он подошел ближе. – Кузьминична, наполнитель дай и лоток кошачий, если есть.

– Кота завел? – спросила она, нырнув под прилавок.

– Васькин нашелся, представляешь? – вмешался Мураш.

– Ну? Вылез, значит. – на прилавке появился пыльный прямоугольный лоток из пластика, за ним возник пакет древесного наполнителя на пять литров и последним – решетчатый совок.