Эмиль Коста - Хорошо в деревне летом

– Будылей под снегом хватает, конечно, но вряд ли…

– Да откуда городским-то это понять?

Мураш даже по лбу постучал. Справедливости ради, Иван Ильич разделял сомнения Шерифа, но не стал сбрасывать со счетов неосведомленность городских о пожарной безопасности и о жизни вообще.

– Я с Иннокентием согласен. Единственное, не думаю, что поломка телефона – дело их рук. Охранники базу вообще не покидают, по деревне незамеченными бы просто не прошли.

– А может они того… ночью? – нахмурился Мураш.

– Ночью собаки бы хай подняли. На чужих-то! Нет, точно не вариант.

– Да чего вам вообще тут криминал мерещится? – вполне искренне удивился Назаренко. – Ну, сгорела халупа старая, пустая. Мало ли кто мог залезть – поживиться, может, чем-то хотел – да плитку включенной оставить.

– У Василия плитка газовая была…

– Тем более, вон как полыхнуло! Обычное дело. У меня приятель во Владике служит, так там дачи каждый год горят – бомжи залезли и привет. И хорошо, если пустые дачи…

– В Двупалом бомжей нет… Стало быть, расследовать не будете?

– Возможности не имею и смысла не вижу. Ущерб минимальный, жертв нет. Специалиста по поджогам я сюда вызывать не буду, да он и не поедет!

– А Петру Петровичу сами доложите обстановку? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Иван Ильич.

– Доложу. Вот вернусь в отделение – и позвоню ему сразу, – кивнул Назаренко. – Он поймет, думаю. Дом больших денег не стоил, а дело о поджоге – ну, заведомо провальное.

– У вас все дела заведомо провальные! Убийства, поджоги… Лишь бы задницу от кресла не отрывать.

Шериф шумно выдохнул в усы и засунул руки еще глубже в карманы.

– Как видишь, оторвал вот и приехал! И давай, Осинников, начинай за языком следить. Я-то в курсе, что за домом ты присматривал, да ходил туда каждый день. Хочешь, чтоб дело завели – так ты первым подозреваемым и будешь!

– Да вы вообще в себе? Я туда два дня не ходил, ключи Петру отдал, когда он тут картины паковал – вон Мурашовы подтвердят.

– Ну, рядом-то нас не было, но я в окошко видал, что ты ему чего-то в руку сунул, – неуверенно сказал Мураш.

– Для отвода глаз это все, – непреклонно заявил Шериф.

– Да у самого Петра спроси!

– И спрошу. Вот позвоню, спрошу и сообщу о пожаре. А дела заводить один хрен не буду. Ясно? Привет!

Назаренко запрыгнул в машину, яростно хлопнув дверцей, и дал по газам. Уазик круто развернулся, разрыл колесами снег и, подскакивая на кочках, унесся прочь. Иван Ильич выматерился вслед и оглянулся на остальных. Мураш тихонько ретировался домой, а журналист рассматривал сгоревший дом; его чемодан сиротливо стоял у обочины.

– Идемте, что ли. Тут с полкилометра, да в сопку, – позвал Иван Ильич.

Горобец подхватил нехитрый багаж и в два шага нагнал его. Несколько минут шли молча. Когда приблизились к новой базе, журналист с любопытством спросил:

– Это что за строения?

– База отдыха. Городские осенью отгрохали.

– Городские – для городских? – усмехнулся Горобец.

– Все на лету схватываете, – мрачно процедил Иван Ильич.

– Схватываю не всегда на лету, но подмечаю многое – профессия такая… Не хотите зайти туда?

– Зачем еще?

– Насчет звонка в пожарную часть поинтересоваться, конечно. Это вам явно покою не дает.

Иван Ильич пожал плечами и чуть ли не с ненавистью поглядел через сетчатый забор на домик охраны. Опять дым из трубы. Опять небось сидят в тепле, а выйдут – на три буквы пошлют со всеми вопросами. Сам-то он почти уже привык, но при свидетелях не было охоты.

– А чего спрашивать? – он шел мимо базы, не сбавляя шага. – Они и вызвали, больше некому. Я просто не думаю, что подожгли сами – ни к чему вроде. Они там взаперти сидят да боятся, что деревенские их подожгут когда-нибудь. Это ж прямая провокация, если подумать!

Горобец кивнул.

– Пожалуй. А что насчет соседа? Который как раз главный сторонник этой версии…

– Кешки? Да ну, у него кишка тонка поджоги устраивать! Вот Лизавета – жена его – могла бы… Только они оба в райцентре с вечера были. Приехали, когда уж горело вовсю.

– То есть ближайшие соседи ночью отсутствовали? И многие знали об этом?

– Я знал, тетка, поп… то есть, отец Геннадий.

– Местный священник?

– Да. Вчера девять дней Василию отмечали вот такой компанией.

– Это как же – на деревенские поминки всего пять человек собралось? – поднял брови журналист.

Иван Ильич замялся. Даже перед ушлым газетчиком было стыдно признать, как он вчера разочаровался в местных жителях.