Роберт Гулик - Убийство в лабиринте

Судья Ди медленно кивнул.

— Слабые люди, — заметил он, — нередко излишне преклоняются перед физической силой.

— По словам слуг, — продолжал советник, — Ю Ги однажды сманил лучшего фехтовальщика Цзянь Моу, предложив ему огромную сумму. Цзянь страшно рассердился. Ю Ги не отличается особой смелостью, каждый день он дрожит от страха при мысли о появлении варваров, которые захватят город. Поэтому-то он и требует, чтобы его слуги были хорошими бойцами. Он даже нанял двух уйгурских воинов из-за реки, чтобы те обучали его слуг уйгурским боевым искусствам.

— А слуги рассказывали что-нибудь о том, как старый губернатор относился к Ю Ги? — поинтересовался судья Ди.

— Видимо, Ю Ги страшно боялся своего отца, — ответил советник Хун. — Это сохранилось даже после смерти старого губернатора. После похорон Ю Ги отослал всех прежних слуг по домам, поскольку они слишком сильно напоминали ему о гнетущем присутствии губернатора. Ю Ги скрупулезно выполнил все последние указания отца, вплоть до того, что в старом имении все осталось нетронутым. После кончины отца Ю Ги никогда там не бывал. Слуги говорят, что как только кто-то упоминает о том месте, Ю Ги меняется в лице.

Судья Ди погладил бороду.

— В ближайшее время, — задумчиво произнес он, — я собираюсь посетить это загородное имение и взглянуть на знаменитый лабиринт. Выясни, пожалуйста, где живут госпожа Ю с сыном, и пригласите их ко мне. Возможно, у госпожи Ю сохранились образцы почерка губернатора. Заодно я смогу проверить утверждение Ю Ги, что у его отца в Ланьфане не было друзей.

Я все еще не утратил окончательно надежды раскрыть убийство судьи Баня и выяснить, кем же был этот таинственный гость Цзянь Моу. Я велел Цзяо Таю опросить всех бывших стражников Цзяня, а начальник стражи Фан должен допросить в тюрьме второго советника Цзяня. Кроме того, я подумываю, не послать ли Ма Жуна обследовать притоны, в которых собираются преступники низкого пошиба. Если убийца судьи Баня был из той среды, у него должны иметься сообщники.

— Ваша честь, пусть Ма Жун попутно расспросит про старшую дочь начальника стражи, Белую Орхидею, — сказал советник. — Мы обсуждали этот вопрос с Фаном сегодня утром, и он вполне допускает, что ее могли похитить и продать в публичный дом.

Судья вздохнул.

— Да, боюсь, что именно это и произошло с бедной девочкой.

Через некоторое время судья продолжил:

— Пока что мы не очень-то продвинулись в расследовании дела об убийстве генерала Дина. Я прикажу Дао Ганю сегодня вечером отправиться в Обитель Трех сокровищ и проверить, не появятся ли там У и девушка, которую он так любит рисовать.

Из стопки бумаг, принесенных Дао Ганем в его отсутствие, судья Ди достал какой-то документ. Однако советник Хун не торопился уходить. После некоторого колебания он произнес:

— Ваша честь, меня гложет мысль, что мы что-то просмотрели в библиотеке генерала Дина. Чем больше я думаю об этом, тем сильнее моя уверенность, что именно там находится ключ к загадке.

Судья Ди отложил документ и посмотрел на советника. Потом открыл лакированную коробочку и достал копию кинжальчика, которую изготовил для него Дао Гань. Положив его на ладонь, он медленно произнес:

— Ты же знаешь, Хун, что у меня нет от тебя никаких секретов. Хотя я строю разные сомнительные теории об обстоятельствах убийства генерала Дина, должен откровенно признаться, что у меня нет ни малейшего представления, каким образом был использован этот кинжал, а так же как вошел и вышел убийца.

Оба некоторое время молчали. Вдруг судья принял решение:

— Завтра утром мы снова пойдем в дом Дина и еще раз осмотрим библиотеку. Возможно, ты прав, и именно там нужно искать объяснение причин этого преступления.

Погода на следующее утро была великолепная. День обещал быть безоблачным и солнечным. Покончив с завтраком, судья Ди оповестил советника Хуна, что хочет идти в дом Дина пешком.

— Я возьму с собой еще Дао Ганя, — добавил судья. — Пусть тоже проветрится.

Они вышли из управы через западные ворота.

Судья не оповестил заранее кандидата Дина о предстоящем визите. Они прибыли в дом, когда приготовления к похоронам были в разгаре.

Домоправитель провел судью и двух его спутников в боковое помещение. Тело генерала лежало в парадном зале в огромном гробу из лакированного дерева, перед которым двенадцать буддийских монахов громко читали сутры. Их монотонные голоса и удары в деревянные гонги гулко разносились по дому, а в воздухе висел тяжелый запах благовоний.