Роберт Гулик - Убийство в лабиринте

Судья со вздохом выпрямился в кресле и стукнул молотком по столу, после чего спокойным голосом произнес:

— В течение восьми лет преступник Цзянь Моу злоупотреблял своей властью и обманывал наше имперское правительство. Отныне в Ланьфане вновь восстановлены закон и порядок. Помимо неповиновения властям он совершил и ряд других преступных деяний. Все, у кого есть жалобы на Цзянь Моу, должны подать их в управу. Каждое дело будет рассмотрено, и, по возможности, за нанесенный ущерб выплачена денежная компенсация. Мой долг предупредить вас, что решение всех этих дел потребует времени. Однако можете не сомневаться, что рано или поздно ваши жалобы будут удовлетворены и справедливость восторжествует.

Толпа зевак громко и одобрительно зашумела. Стражники с трудом восстановили порядок в зале.

Трое буддийских монахов в углу не разделяли всеобщего воодушевления. Они стояли и перешептывались, а затем принялись протискиваться сквозь толпу и кричать что было мочи, что претерпели чудовищную обиду.

Когда они предстали перед столом, судья Ди обратил внимание, что все трое выглядели не слишком располагающе. У них были грубые, чувственные лица и бегающие глазки.

После того как они опустились перед судейским столом на колени, судья приказал:

— Пусть старший из вас назовет свое имя и предъявит обвинение.

— Ваша честь, — начал монах, стоявший посередине, — этот невежественный монах, стоящий перед вами, зовется Столпом Учения. Я живу с двумя братьями-монахами в маленьком храме в южном квартале города. Свои дни мы проводим в благочестивых молитвах и занимаемся самопознанием. У нашего бедного храма есть только одна ценная реликвия — золотая статуя нашей милосердной богини Гуаньинь. Два месяца назад этот мерзавец Цзянь Моу заявился к нам в храм и забрал оттуда священную статую. За это ужасное святотатство он будет в загробном мире вариться в кипящем масле. Мы нижайше просим вашу честь помочь нам вернуть священную реликвию, а в случае, если этот негодяй уже ее переплавил, выплатить нам компенсацию золотом или серебром.

Произнеся все это, монах трижды ударил лбом об пол.

Судья Ди медленно погладил свои бакенбарды. Через некоторое время он непринужденным тоном спросил:

— Поскольку эта статуя была единственным сокровищем вашего храма, вы, вероятно, относились к ней с должной заботой и почитанием?

— Разумеется, ваша честь, — поспешно ответил монах, — я лично каждое утро сметал с нее пыль специальной метелочкой, при этом непрестанно произнося молитвы.

— Я уверен, — продолжал судья, — что двое ваших собратьев служили богине с таким же усердием?

— Я, ваш недостойный слуга, — сказал монах справа, — в течение нескольких лет каждое утро и каждый вечер возжигал курения перед нашей Великодушной госпожой и с почтением созерцал ее благородные черты.

— А я, — добавил третий, — ежедневно в самозабвении проводил перед нашей Великодушной госпожой долгие часы.

Судья кивнул с довольной улыбкой на лице. Обернувшись к старшему писцу, он приказал:

— Выдайте каждому из истцов по куску угля и по листу чистой бумаги!

После того как все это было вручено удивленным монахам, судья приказал:

— Тот, который слева, пусть подойдет к помосту с левой стороны. Правый монах пусть станет от помоста справа. Ты же, Столп Учения, повернись лицом к присутствующим.

Монахи заняли указанные им места.

Властным тоном судья произнес:

— Опуститесь на колени и нарисуйте изображение своей золотой статуи.

По толпе собравшихся пробежал шепот.

— Молчать! — закричали стражники.

Некоторое время монахи были заняты своим делом. Время от времени они почесывали свои изрядно вспотевшие бритые головы.

Наконец судья Ди приказал начальнику стражи Фану:

— Принеси мне их рисунки.

Взглянув на три листа, судья с презрением сбросил их со стола. Когда рисунки опустились на пол, всем стало видно, что они совершенно разные. На одном была изображена трехликая богиня с четырьмя руками, на втором она была восьмирукой, на третьем монах попытался представить ее в хорошо известном облике с двумя руками и с младенцем.

Громовым голосом судья Ди провозгласил:

— Эти негодяи солгали! Всыпать им по двадцать ударов бамбуковой палкой!

Стражники уложили монахов ничком на пол, задрали им подолы и спустили набедренные повязки. В воздухе засвистели бамбуковые палки.