Агата Кристи - Почему не Эванс? [litres]

Он коротко рассказал Баджеру о собственных действиях и поступках Фрэнки. Уже заканчивая свое повествование, он вдруг остановился.

– Кто-то идет. Фрэнки, на место. Ну, теперь нашему гениальному актеру, нашему Бассингтон-Ффренчу предстоит испытать величайшее изумление в своей жизни.

Приняв самый унылый вид, Фрэнки расположилась в поломанном кресле. Баджер и Бобби заняли места рядом с дверью.

Шаги на лестнице отзвучали, под дверью появилась светлая полоска. Ключ проник в замочную скважину, повернулся, дверь отворилась. Свет свечи вырвал из темноты поникшую в кресле Фрэнки. Тюремщик шагнул в помещение.

Тут Баджер и Бобби набросились на него.

Друзья действовали быстро и решительно. Застигнутый врасплох злодей был сбит с ног, вылетевшую из его рук свечу тут же подобрала Фрэнки, и через считаные секунды трое со злорадным удовлетворением взирали на лежавшую возле их ног фигуру, надежно связанную теми же самыми веревками, что совсем недавно не давали шевельнуться двоим из них.

– Добрый вечер, мистер Бассингтон-Ффренч, – молвил Бобби, и если нотка удовольствия в голосе молодого человека прозвучала несколько злорадно, кто станет осуждать его за это? – Сегодня отличная ночь для похорон.

Лежавший на полу человек смотрел на них. Пенсне и шляпа отлетели куда-то в сторону. Места для сомнений не оставалось. Над бровями еще были заметны легкие следы грима, но во всем прочем перед ними находилось симпатичное, несколько обмякшее лицо Роджера Бассингтон-Ффренча.

Тот заговорил приятным тенорком, словно вел разговор сам с собой:

– Забавно. Я ведь прекрасно понимал, что ни один связанный вот так человек не способен зашвырнуть ботинок туда. Но так как ботинок лежал среди битого стекла, я выстроил причинно-следственную связь и вынужден был предположить, что пусть подобное и невозможно, оно каким-то образом было-таки проделано. Интересный, кстати, пример ограниченности мышления. – Поскольку никто не заговорил, он продолжил с прежней задумчивой интонацией: – Итак, в итоге победа за вами. Крайне неожиданный и прискорбный факт, крайне. Я думал, что удачно обвел вас вокруг пальца.

– Обвел, – согласилась Фрэнки. – Это ты, полагаю, подделал письмо от Бобби?

– Я обладаю определенным дарованием в этой области, – скромно согласился Роджер.

– А что касается Бобби. – Лежа на спине и любезно улыбаясь, Роджер как будто с удовольствием просвещал их. – Я знал, что он отправится в Грэйндж. Мне оставалось только дождаться его в кустах возле дорожки. Я оказался позади в тот момент, когда он бежал после неудачного и неловкого падения с дерева. Позволил сумятице утихнуть, а потом аккуратно огрел его по затылку мешочком с песком. Далее оставалось только отнести его к моей машине, затолкать в багажник и привезти сюда. Я вернулся домой еще до рассвета.

– А Мойра? – потребовал ответа Бобби. – Ты ее куда-то заманил?

Роджер усмехнулся. Вопрос показался ему забавным.

– Искусство подлога бывает очень полезным, мой дорогой Джонс.

– Свинья, – буркнул Бобби.

Фрэнки вмешалась в разговор. Еще много чего хотелось бы выяснить, а узник как будто не возражал против расспросов.

– Почему ты решил изображать доктора Николсона? – спросила она.

– Почему… Да, в самом деле, почему? – Роджер словно задавал этот вопрос сам себе. – Отчасти, наверное, потому что мне было интересно надуть вас обоих. Вы были так уверены в том, что старый добрый Николсон по уши замешан в этой истории. – Он рассмеялся, а Фрэнки покраснела. – И всего лишь потому, что он так внимательно расспрашивал тебя о подробностях твоей аварии – в своем напыщенном стиле. Докучливая причуда, эта его любовь к подробностям.

– И на самом деле, – неторопливо промолвила Фрэнки, – он ни в чем не виноват?

– Как новорожденный, – ответил Роджер. – Но он навел меня на хорошую мысль. Привлек мое внимание к этой аварии. Она и другой случай навели меня на мысль о том, что ты можешь оказаться вовсе не невинной простушкой, какой кажешься. Однажды утром я стоял рядом с тобой, когда ты говорила по телефону, и слышал, как голос твоего шофера произнес «Фрэнки». У меня хороший слух. Я попросил подвезти меня в город, ты согласилась, но явно почувствовала облегчение, когда я передумал. А потом… – Он умолк и повел плечами, насколько позволяли веревки. – Потом было забавно наблюдать, как вы все больше подозреваете Николсона. Он безвредный старый осел, однако выглядит в точности как киношный суперзлодей-ученый. Я задумал поддержать вас в этом заблуждении. Но ведь ничего нельзя предвидеть наверняка. Самые лучшие планы срываются, о чем свидетельствует мое нынешнее положение.