Эрл Гарднер - Перри Мейсон - Дело о нанятой брюнетке. Дело о неосторожном котенке [Литрес]

— Вы можете вспомнить еще что-нибудь? — спросил Мейсон.

— Нет, — сказала она. — Из этого разговора — нет.

— Шла ли речь о двух женщинах, которые должны были занять эту квартиру?

— Мы договорились, что Хайнс поселит в ней кого-нибудь.

— Чтобы этот кто-то заменял вас?

— Не совсем.

— Но должен был пользоваться вашим именем?

— Ну, да.

— Я покажу вам объявление, которое появилось в газете, которую читают ищущие работу актрисы, — сказал Мейсон. — Вы говорили с Хайнсом о публикации этого объявления в газете?

— Только во время этого разговора, — напомнил Гуллинг.

— Да, именно во время этого разговора, — подтвердил Мейсон.

— Нет, Хайнс сделал это, не посоветовавшись со мной, — сказала Хелен Ридли.

— В этом разговоре вы обговорили тип женщины, которая должна была поселиться в вашей квартире? Верно ли, что это должна была быть брюнетка с определенными физическими данными?

— Но…

— Да или нет? — спросил Мейсон.

— Да.

— Какие это должны были быть параметры?

— Я сообщила ему свои рост, вес, объем груди и бедер…

— Зачем?

— Я протестую против этого вопроса как несущественного, недопустимого в качестве доказательства и не имеющего отношения к делу, — заявил Гуллинг.

Судья Линдейл явно заинтересовался. Он склонился в кресле вперед и неотрывно смотрел на свидетельницу.

— Если я правильно понял, то вы дали разрешение мистеру Хайнсу пользоваться своей квартирой, дали ему ключи и вдобавок поручили найти женщину, которая была бы абсолютно похожа на вас, взяла бы ваше имя и стала бы жить в вашей квартире? — уточнил судья.

— Не во время этого разговора, Ваша честь, — возразил Гуллинг. — Это поручение стало результатом многих разговоров.

— Суд хотел бы услышать ответ на поставленный вопрос, — объявил судья Линдейл. Он был раздражен.

— Так, в общем-то, выглядела наша договоренность, — призналась Хелен Ридли.

— А мистер Мейсон задал вопрос, почему такая договоренность была достигнута?

— Да, Ваша честь, — поддакнул Мейсон.

— Именно против этого я и протестую, Ваша честь, — сказал Гуллинг. — Потому что эта договоренность была достигнута раньше, во время предыдущих разговоров и не имела ничего общего с разговором, в котором было дано разрешение на пользование квартирой. Позволю себе заметить, Ваша честь, что защите удалось начать обсуждение этих аспектов во время перекрестного допроса только благодаря технической формальности. Мне кажется, что не стоит этим больше заниматься и углубляться в них во всех деталях.

— Да, — кивнул судья Линдейл. — Я считаю, что обвинитель прав… с формальной точки зрения. Но Суд хотел бы все же узнать, почему в квартире вместо свидетельницы поселилась другая женщина и стала ее изображать.

— Она не стала ее изображать, Ваша честь, — заявил Гуллинг.

— В таком случае что же это было? — спросил судья.

— Это была только передача квартиры в субаренду.

— Ну, ну, — буркнул судья Линдейл. — Женщине, которая выглядела совершенно так же, как свидетельница, и вдобавок стала представляться именем свидетельницы?

— Да, Ваша честь.

— Если это не является изображением другого человека, то что же тогда является? — спросил судья. — Однако Суд ограничит вопросы защиты только темами, поднятыми во время допроса, который проводила сторона обвинения. Продолжайте, мистер Мейсон.

— Вы заявили, что не видели Роберта Доувера Хайнса в день убийства, третьего числа текущего месяца.

— Не видела.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Где вы были в половине первого в этот день?

— Я… была на обеде.

— Одна?

— Протестую. Вопрос несущественный, недопустим в качестве доказательства и не имеет отношения к делу, — вмешался Гуллинг.

— Ну что ж, — вздохнул судья. — В принципе, мы могли бы принять этот протест чисто технически. Разве что свидетельница обедала с покойным Хайнсом. Я думаю, что вы не предполагаете этого, мистер Мейсон?

— Нет, Ваша честь. Я хочу только проверить, что делала свидетельница от обеда до момента совершения преступления. Думаю, что это вполне разумный перекрестный допрос свидетельницы, которая заявила, что не видела покойного в день убийства.

— В какое время было совершено убийство? — спросил судья Линдейл.

— В промежутке от без пяти два до двух пятнадцати, — ответил Гарри Гуллинг.

— Очень хорошо, — сказал судья. — Это всего двадцать минут. Думаю, что можно спросить свидетельницу о том, где она находилась, начиная с двенадцати тридцати на основании ее заявления о том, что она не видела Хайнса в течение всего дня.