Марджери Аллингем - Черные перья. Работа для гробовщика [сборник]

– Милое дитя. – Старая миссис Айвори покраснела от раздражения. – Я, может, одряхлела, но пока еще не легла в могилу. – И она снова двинулась вперед, держась весьма уверенно.

Но подъем по лестнице дался ей тяжело, и она оперлась на руку внучки. Фрэнсис почувствовала, что Габриэлла дрожит.

– Бабушка, вы просто убиваете себя, – тихо заметила она. – Что вам понадобилось внизу? Разве я не могла принести вам это?

Миссис Айвори остановилась, чтобы перевести дух. Она с трудом дышала, и ее покачивало.

– Нет, не могла, – ответила она. – Ты славная девочка. Похожа на меня в молодости, унаследовала мою силу и ум, но ты не обладаешь моим ви́дением. Никто не способен взглянуть на мир моими глазами. Никто не в состоянии думать вместо меня. О боже, Фрэнсис, если бы я знала способ завладеть твоим телом, как бы мне хотелось этого!

Ее последняя фраза странным образом не прозвучала эксцентрической старушечьей фантазией. Габриэлла говорила чистейшую правду.

– Мадам!

На верхней площадке лестницы стояла Доротея, у которой глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит.

– Мадам! – воскликнула она со страхом и упреком.

Доротея спустилась на несколько ступеней, и Габриэлла, отпустив руку Фрэнсис, прибегла к ее помощи.

– Все хорошо, – произнесла она и рассмеялась. – Все хорошо, Доротея. Не надо лишних разговоров. Просто доставь меня в мою комнату.

Доротея выполнила распоряжение в буквальном смысле. Она склонила широкую спину, нагнула голову и взяла хозяйку на руки. У Габриэллы было крошечное, почти невесомое тело. Она вела себя как ребенок, обхватив одной рукой Доротею за шею. Ее голова при каждом шаге служанки подергивалась.

– Идите к доктору, мисс, пока я буду укладывать хозяйку! – бросила Доротея через плечо. – С ним никого нет. Бедняга, он, верно, думает, будто попал в сумасшедший дом.

– Бедняга! – скривила гримасу Габриэлла и издала свое обычное хихиканье, в котором презрение странным образом сочеталось с женственностью.

Доротея унесла ее в сторону спальни, а Фрэнсис поспешила в противоположный конец холла к комнате Филлиды. Доктор стоял у двери и разговаривал с Годольфином. С ее приближением они прекратили беседу, но Годольфин энергично кивнул.

– Я вас прекрасно понимаю, – сказал он. – Я сейчас же отправлюсь и найду кого-нибудь. О, мой дорогой друг, вы не должны передо мной извиняться. Я полностью с вами согласен. Это необходимо или, по крайней мере, разумно. Так что теперь предоставьте все заботы мне. – И Годольфин захромал прочь, довольный тем, что может быть полезен.

– Вам удалось найти медсестру? – озабоченно спросила Фрэнсис.

– Да, – улыбнулся доктор. – Две добрые женщины прибудут сюда одновременно. Хотя я подумал, что лучше поехать самому и привезти их в дом.

– Это любезно с вашей стороны.

– Не надо меня благодарить. – Он выглядел смущенным. – Дело в том, что мне еще предстоит поговорить с каждой из них, и автомобиль – самое удобное место для подобного общения. Я… Э-э-э… Я решил, что для всеобщего спокойствия, как и во избежание осложнений с агентством медицинских услуг, мне следует попросить одного из этих полисменов, которые шатаются по всему дому, встать на дежурство у этой двери. Тогда сиделки не будут чувствовать себя в опас… Я хочу сказать, что в таком случае им не придется волноваться.

Он смотрел на нее, ожидая поддержки, и Фрэнсис вновь подумала, как доброжелателен к ним всем этот человек.

– Это, разумеется, излишняя предосторожность, – продолжил врач. – Но важный шаг, чтобы сохранить хорошие отношения с агентством.

– Вы имеете в виду, что тогда никто не посмеет напасть на них извне, – пробормотала она.

– Тогда вообще никто не посмеет напасть на них! Мистер Годольфин взялся организовать охрану. Он проявляет инициативу во всем. Это же тот самый мистер Годольфин, верно? Какое отношение он имеет к вашей семье?

Фрэнсис хотела заявить: «Он – настоящий муж Филлиды» – и посмотреть на реакцию врача, но она сдержалась и выразилась более осмотрительно:

– Он не наш родственник, однако давний друг. Когда он вернулся и обнаружил, что у нас происходят чудовищные события, а папу задержал карантин, то предложил остаться здесь и помогать.

– Ясно, – доктора ее ответ удовлетворил. – Очень благородный поступок, – добавил он, но Фрэнсис заметила, как при этом он бросил взгляд в спальню, и встревожилась, подумав о том, чего могла наговорить ему Филлида в горячечном бреду.