Марджери Аллингем - Черные перья. Работа для гробовщика [сборник]

– Кто же его выключил?

– Неизвестно. Тогда я решила, что мистер Роберт позаботился об этом. Сама не стала включать свет в холле, потому как тоже хорошо знаю дом и запросто могу ходить по нему в темноте. Я же по лестнице поднималась множество раз. Взошла на верхнюю площадку, толкнула дверь. «А вот и я», – говорю, сама же готова выслушать от нее всяких колкостей из-за долгого отсутствия.

Доротея сделала паузу и посмотрела на Фрэнсис.

– Но ее там не оказалось. В комнате было пусто. Я глазам своим не поверила. Она же была так слаба весь прошлый год! Я даже думала, что один только переезд сюда из Хэмстеда может дорого ей обойтись. Понимаете? У меня ум за разум зашел. Я поставила поднос с молоком на столик, а сама снова вышла, не зная, как мне поступить.

Она описывала все необычайно живо, и Фрэнсис представила старую служанку, стоявшую на пороге огромной темной спальни, где лишь угасавшие угольки в камине служили источником освещения.

– Я испытала жуткий страх! Я ведь знала только дом, но люди в нем оставались для меня чужаками. Каждую комнату изучила как свои пять пальцев, но понятия не имела, кого могу встретить в любой из них. В доме уже раздался шум, и мне вовсе не хотелось шуметь самой.

– Шум?

– То была ссора, если уж быть точной. Но такие слова мне не по нраву. Днем мистер Роберт позволил себе забыться в разговоре с хозяйкой. Несчастный! Прознав, что он умер, я, конечно, пожалела его, но все равно не простила бы того, что он наговорил ей в тот день, доживи я хоть до ста лет! И вот стояла я, не зная, как поступить, и вдруг услышала шаги в холле. Я сразу поняла, что это хозяйка. Ее походку я везде узнаю. Но я ушам своим не могла поверить. Я не слышала, чтобы она так проворно ходила, уже лет двадцать. Словно молодая леди. Я подбежала к лестнице и тихо окликнула ее, потому как не хотела разбудить весь дом. «Это вы?» – спросила я. «Да, это я», – ответила она, и даже ее голос помолодел. Я подумала опять, что у меня не все в порядке с головушкой. А потом поняла. Хозяйка буквально рассвирепела, и это придало ей сил. Я спустилась вниз, нашла ее и довела до спальни. Она тогда быстро успокоилась. Совсем не тряслась, как нынче. Вела себя тихо, хорошо соображала. И сразу велела мне отправить телеграмму.

– Она отдала это распоряжение именно тогда?

– Да. – Доротея похлопала Фрэнсис по колену. – И адресом снабдила. Говорю же, хозяйка в ту ночь лет на десять помолодела, хотя потом ей пришлось поплатиться за это, бедняжке моей. Она вдруг стала такой, как в давние времена. Ум острее иглы, а память… Моментально вспоминала любой факт, какой ей требовался. Вот вам пример. Вспомнила, что мистер Мейрик продиктовал ей когда-то свой адрес для телеграмм в Гонконге, а она записала его в свою черную записную книжку, лежавшую в бюваре. И заставила меня составить текст. «Возвращайся домой немедленно. Твое присутствие необходимо в силу новых событий. Габриэлла». Вот что у нас с ней получилось. Я пообещала ей отправить сообщение на следующий день. Вот почему послала Молли утром на почту с той бумажкой. У меня не было времени передать слова телеграммы по телефону или самой сходить на почту, поскольку хозяйка слегла от переутомления.

– Значит, телеграмму отправила Молли? Теперь ясно, откуда инспектору стало о ней известно. И по той же причине вы ее уволили, когда было обнаружено тело Роберта?

Доротея ухмыльнулась:

– Верно. Хотя я поступила глупо, как дура последняя. Когда его нашли, у меня голова пошла кругом. Я же не могла забыть, как хозяйка бродила по дому ночью. Не спрашивайте, что у меня в мозгах творилось. Сама до сих пор не разберу. И я решила не допустить, чтобы нашу Молли допросила полиция. И проще всего показалось избавиться от горничной, пока она не начала всем рассказывать о телеграмме. Я спустилась вниз и приказала ей собирать вещички. В дни моей молодости подобное происходило постоянно. Людей увольняли, и никого это не интересовало, никому не приходилось объяснять причин, почему кого-то выставили под зад коленом. Но я забыла, как сейчас все изменилось. Поднялся такой переполох, словно я решила избавиться от члена парламента, а не от простой уборщицы комнат. И вместо того, чтобы тихо спрятать концы в воду, я привлекла ко всему общее внимание. Мне пришлось пойти к хозяйке, а уж она сообразила, как выручить из беды нас обеих, моя прелесть.

Доротея замолчала, и на минуту в комнате установилась тишина, прежде чем Фрэнсис набралась смелости задать вопрос, не дававший ей покоя.