Марджери Аллингем - Черные перья. Работа для гробовщика [сборник]

– Вам будет лучше присесть, мисс, – заявила она. – Сядьте и приготовьте носовой платочек. Я только что услышала нечто, о чем вам следует узнать раньше остальных. Наберитесь храбрости, моя дорогая. Они его взяли.

У Фрэнсис земля ушла из-под ног, а в ярко освещенной комнате вдруг стало темно. Она помнила, как вынуждена была ухватиться за край стола с такой силой, что боль пронзила пальцы. Мисс Сэндерсон наблюдала за ней со смешанным выражением сострадания и удовлетворения. Она обладала темпераментом вурдалака, но даже упыри бывают порой добры к людям, не совсем лишены человечности.

– Молли вытянула это у топтуна, который торчит у нашей задней двери, – продолжила она. – Адрес был им известен. Осталось лишь отправиться за ним и привезти в участок. А теперь они чего только не вытворяют в галерее! Бедный мистер Дэвид! В это просто невозможно поверить, правда же?

Последний вопрос прозвучал настолько нелепо, до такой степени походил на угрозу, что вопреки обстоятельствам показался Фрэнсис даже забавным. Но она сразу сообразила, насколько мало забавным все это будет выглядеть в глазах Дэвида.

– Правда, – ответила она, и убежденность в ее тоне испортила миссис Сэндерсон удовольствие. – В это поверить невозможно.

– Он и сейчас в полицейском участке. – Экономке хотелось от Фрэнсис мужества, а не пустого, на ее взгляд, оптимизма. – Теперь всем известно, что произошло. Мистер Лукар сообщил о своих подозрениях, и убийца нанес новый удар. Ужас-то какой! Он был приятным мужчиной. Никак не подумала бы, что он это сделал. Но ведь люди непредсказуемы. У каждого есть какая-то своя червоточина, помяните мои слова. Вы же теперь, наверное, захотите уйти куда-нибудь, чтобы поплакать? Сейчас как раз пусто в холле для прислуги. Там вас никто не потревожит. А я приготовлю вам горячее молоко.

– Нет, мне необходимо вернуться к Филлиде, – ответила Фрэнсис, ощущая себя матросом на палубе тонущего корабля, но одновременно испытывая желание принять предложение экономки.

– Моя отважная девочка! – На глаза миссис Сэндерсон навернулись слезы.

Полицейского не оказалось на привычном месте, но Фрэнсис и представить не могла, что он тихо прокрался в гостиную, чтобы сквозь внутреннюю дверь подслушать откровения экономки. В тот момент она вообще соображала плохо. Не лучшее время для трезвых и рациональных размышлений. Дэвид арестован? Его вина установлена? Доказано, что он убил Роберта, а затем и Лукара? Это представлялось абсурдным, нелепым, невероятным, безумным.

Безумным? Слово яркой вспышкой вдруг вспыхнуло в ее сознании, высветив странные воспоминания, показав их в живом, хотя и неестественном свете. Для большинства людей безумие – пугающая загадка, за которой кроется оборотная сторона жизни. Обыватели связывают с безумием так много самых фантастических идей, как ни с чем другим в цивилизованном мире. И Фрэнсис не являлась исключением. Она тоже выросла с такими же предрассудками, а потому улыбающийся, наделенный светскими манерами маньяк-убийца, обладающий сверхъестественной силой и хитростью, вполне мог существовать для нее в реальности.

Безумие. За этим словом крылось множество допустимых вероятностей. Запертые двери внезапно распахивались, показывая мрачные и отвратительные сцены, происходившие по их другую сторону. И если кто-то близкий и хорошо знакомый тебе оказывался умалишенным, то все становилось возможным.

Фрэнсис остановилась около лестницы, стараясь успокоиться, когда где-то у нее за спиной, за углом коридора, невидимо, но совсем рядом тихо закрылась дверь зимнего сада. Она замерла и вслушалась. В коридоре царил мрак, однако тот, кто прошел через него, не стал включать свет. Донесся звук шагов по каменному полу – уверенных, но осторожных. Ждать ей пришлось несколько секунд. Шаги по мрамору приближались, приближались…

А потом ее взору открылась двигавшаяся к ней фигура, и изумление сразу вытеснило остальные эмоции. Это была Габриэлла. Совершенно одна, в своем клетчатом халате, сшитом в стиле театральных костюмов, она тем не менее выглядела самостоятельной, не нуждавшейся в посторонней помощи. В сумрачном свете ее одежда казалась серой, а капюшон придавал наряду дополнительную странность, делая непохожим на обычный домашний халат. Заметив Фрэнсис, Габриэлла замерла, и ее черные глаза виновато забегали.

– В доме уютно и тепло, – сказала она.

– Дорогая моя, вам не следовало покидать постели! – Фрэнсис даже не заметила откровенной попытки завести разговор на нейтральную тему. – Вы не должны спускаться вниз одна.