Марджери Аллингем - Черные перья. Работа для гробовщика [сборник]

Внезапно мысль, последние недели не дававшая Фрэнсис покоя, со всей очевидностью всплыла на поверхность. Никто больше никому не верил. Каждый член этой маленькой группы несчастных людей, связанных между собой либо кровным родством, либо чувством привязанности, оказался теперь в изоляции от себе подобных из-за разразившегося скандала. И за последние несколько дней начинал подозревать то одного, то другого своего товарища в совершении самого страшного преступления, какое никогда не прощается цивилизованным сообществом.

Лукар тоже осмотрелся. Презрительная усмешка помимо воли скривила его лицо, и она не укрылась от присутствующих, только сильнее встревожив их.

– Не вижу здесь нашей престарелой леди. Где же Габриэлла? Она нам тоже нужна, – его реплика вновь заставила всех недоуменно уставиться на него, и это удивление стало для Лукара источником дополнительного удовлетворения. – Впрочем, она непременно придет, – добавил он.

Дэвид нетерпеливо заерзал в кресле:

– Что вы собираетесь сделать, Лукар? Признаться во всем?

Небрежно заданный вопрос намеренно имел агрессивный подтекст, и теперь уже у остальных появился повод не без злорадства заметить, как щеки Лукара зарделись. Однако он сдержался и окинул Дэвида тяжелым взглядом из-под прищуренных ресниц.

– Вас подобный поворот дела очень устроил бы, не так ли? Вы давно наблюдаете за мной, мистер Годольфин. Сумели уже разобраться, кто я такой на самом деле?

Но он лишь напрасно растрачивал сарказм на Годольфина.

– Да, – отозвался тот. – Вы были денщиком при Роберте Мадригале. Скверным и неэффективным его слугой.

Фрэнсис встала.

– Все это глупо, – сказала она, и ее голос прозвучал неожиданно властно. – Какой смысл находиться здесь и оскорблять друг друга? Что вы хотели нам сообщить, мистер Лукар? Вы просили нас прийти, и вот – мы собрались. В какой-то степени это даже странно, что мы дружно откликнулись на ваше приглашение. А потому, ради бога, не тяните и выкладывайте то, зачем собрали нас здесь.

– Это не тот тон, каким следует разговаривать со мной… – начал он.

– …моя горделивая красавица, – чуть слышно закончил за него фразу Дэвид.

Лукар резко развернул кресло в его сторону:

– Все, хватит с меня ваших острот! И остальным советую вести себя сдержаннее. Я не зря собрал вас тут, и вы это прекрасно понимаете. Я изложу вам свою позицию предельно ясно, чтобы ни у кого не осталось иллюзий или поводов для заблуждений. Для этого мне осталось лишь дождаться миссис Айвори.

– В таком случае мы можем расходиться, – устало промолвила Фрэнсис. С ее точки зрения, происходившее имело мало смысла. – Спуститесь с небес на землю. Неужели вы думаете, будто бабушка послушно явится сюда, потому что вы позвали ее? Это вообще похоже на чудо, я имею в виду наш приход сюда. Но я объясню вам причину. Мы не знаем, как нам быть дальше, и потому готовы ухватиться за любую соломинку. У меня складывается вот какое впечатление: вы были так счастливы не угодить за решетку, что это вскружило вам голову. Разумеется, Габриэлла не придет. С вашей стороны неслыханное нахальство вызывать ее. Неслыханное.

Фрэнсис замолчала. Лукар уже откровенно ухмылялся. Дэвид подошел к ней.

– Не горячись, герцогиня, – пробормотал он ей на ухо и заставил посмотреть в сторону двери.

Как раз в этот момент в нее входила престарелая миссис Айвори. Идя по коридору, она держалась за руку Доротеи, но теперь шагнула вперед самостоятельно с видом великой актрисы, прибывшей для вручения ей награды за выдающиеся заслуги в театральном искусстве. Она была в полном трауре, из-за чего ее фигура казалась более массивной, чем на самом деле. Подол пелерины из меха лисы доходил до колен, а голову покрывала необычно изящная вдовья шляпка с накрахмаленными гофрированными полями и длинной черной вуалью, отброшенной сейчас назад. Свойственное Габриэлле природное чувство собственного достоинства помогло сделать ситуацию естественной, лишенной всякой неловкости. Даже Лукар, который не мог не ощущать себя триумфатором, понял, что старуха даже сейчас сумела непостижимым образом набрать очки в противостоянии с ним.

Габриэлла уселась в кресло. Доротея, тоже вся одетая в черное и державшаяся, как обычно, солидно, но не броско, в стиле респектабельной прислуги, замерла у кресла хозяйки.

На улице снова поднялся ветер, плотная штора из парчи за спиной Лукара вздулась, когда сильный порыв проник в комнату сквозь узкую щель, оставленную в самом верху окна. Мисс Дорсет бросилась закрывать его, но не успела помешать потоку воздуха подхватить и разметать по полу кипу бумаг со стола. Филлида, чьи нервы находились во взвинченном состоянии, даже вскрикнула при столь ничтожном вроде бы происшествии.