Поль Альтер - Невидимый круг

— Мне часто приходится смотреть на небо. Так вот: могу вам сказать, что к вечеру погода опять испортится.

— Все-то вы меня пугаете!

— Я корнуоллец, сударыня.

— Вот уж не думала, что местные жители только тем и занимаются, что пугают людей! Но вам лучше знать…

— А вы посмотрите вокруг! Посмотрите на эти места — суровые, мрачные, дикие… Как же, по-вашему, люди могут отличаться от мест, где живут?

Мэйдж не ответила. Блейк громко расхохотался:

— Это, конечно, не значит, что мы такие бессердечные и не умеем веселиться! Приезжайте как-нибудь к нам на праздник — тогда увидите! Но взгляните на это изрезанное побережье, на отвесные скалы, на дикое море… Они говорят о гордом, независимом, неподатливом характере. Представьте себе ночную бурю — куда сильнее вчерашней. Послушайте стон океана, посмотрите, как волны вздымают чудовищные горбы, вообразите, как рушатся горы воды, как грохочет гроза, как молнии разрезают обезумевшие тучи… Слышите ли, как воет эта буря, подобно стае голодных волков?

— Должно быть, после ваших сказок дети по ночам глаз не могут сомкнуть!

— Вы, боюсь, до сих пор не поняли нашего юмора. Но ничего, милая девушка, — скоро начнете понимать.

Мэйдж ответила не сразу.

— Здесь, похоже, есть один человек с очень своеобразным чувством юмора…

— Вы имеете в виду Горацио?

Мэйдж кивнула.

— Да, верно… — задумчиво произнес Блейк. — В каком-то смысле прямо квинтэссенция юмора…

— Параноидальный бред! Он же опасный безумец!

— В этом нет никакого сомнения. Никто не станет спорить.

— А вы говорите о нем так, как будто совсем не боитесь?

В черных глазах поэта блеснула мстительная решимость.

— Представьте себе, не боюсь. Я только и жду, когда он объявится, когда предстанет передо мной. И тогда увидит, как разберется с ним старый корнуоллец!

Когда Блейк и Мэйдж вернулись в замок, часы пробили половину седьмого. Чем ниже садилось солнце, тем меньше оставалось шансов заметить кого-нибудь на той стороне моста. Все собрались в гостиной — только Урсула Браун по-прежнему сидела запершись в своей комнате. Мэйдж решила составить ей компанию, пока мужчины обшаривали весь дом, закрывая за собой все отверстия, так чтобы к ночи превратить замок в настоящую крепость. Специально для этого запаслись молотками, гвоздями и досками.

Урсула лежала в своей спальне на кровати. Она была очень бледна. Вечерний полумрак, погружая закоулки комнаты во тьму, делал ее еще более болезненной с виду. Мэйдж присела на кресло возле постели.

— Вы простудились? — спросила она.

— Нет, температуры нет…

Урсула произнесла эти слова дрожащим голосом, подрагивали у нее и руки.

— Горло тоже не болит. Я думаю…

— Да?

— Как представлю себе, что этот ненормальный где-то здесь — буквально схожу с ума. Голова кружится… Поэтому лучше лежать. А доктор Джерролд дал мне лекарство и запретил выходить из комнаты.

Мэйдж впервые почувствовала сострадание к Урсуле. Все высокомерие с нее сошло, теперь ее даже было жалко — слабую, беззащитную…

— Я и вправду очень нервная, — продолжала Урсула. — И когда такое начинается — просто не соображаю, что творю… Теряю контроль над собой, готова сделать что угодно — прыгнуть в воду, например.

— И вы всегда такой были?

Мисс Браун пристально посмотрела на собеседницу странным взглядом:

— Нет, не всегда… Это началось, когда я познакомилась… с одним человеком.

— С дядей Джерри?

Урсула с серьезным видом кивнула.

— Три месяца я провела здесь, с ним — и стала совсем другой. Меня всю перевернуло. Послушать его — или того, кто себя за него выдавал, — так я была прямо злодейка, вроде противной феи из легенды. Признаюсь, я не всегда вела себя со своими спутниками безупречно. Но Джерри…

Тут Мэйдж рассказала, как она проводила со своим дядей лето.

— Значит, вы должны меня понять, — сказала Урсула. — Но усвойте: то, что перенесла я, было совсем другого рода. Может быть, не так страшно, но гораздо более жестоко.

— Жестоко? Боюсь, я вас не совсем понимаю. Он с вами дурно обращался?

— Нет, не то, что вы думаете. Это трудно рассказать… Приведу вам пример. Приглашая меня сюда, он расписывал мне прямо царскую жизнь. Признаюсь, поначалу я была разочарована. Тогда он сказал: только от меня зависит, чтобы это жилище вернуло прежнюю роскошь. А потом вдруг дал понять, что, хорошенько подумав, еще не принял решения о нашем будущем. И так далее… Он меня с ума сводил.