Патриция Мойес - Призрак убийства

— Какая чушь! — возмутился старик. — Вот этот ваш Мейсон — да, он сумасшедший. Его надо было запереть.

— Правда? — заинтересовался Генри. — А что вас привело вас к подобной мысли, сэр?

— Я объясню. Первый раз, когда я его встретил…

Снова открылась дверь, прервав поток воспоминаний епископа. Вошедший был моложе и майора, и епископа: его длинное лицо и угловатая челюсть безошибочно выдавали в нем Мансайпла. Он был в костюме из грубого твида, возможно, домотканого, а сопровождала его женщина средних лет, которая вполне могла быть той ткачихой. Она обладала темными волосами и смуглой кожей цыганки, одета была в крестьянскую рубаху и широкую крестьянскую юбку с облегающим поясом.

— Ага, — сказал вошедший. — Вот вы все. А мы с Рамоной отлично прогулялись.

— Калужница болотная и чемерица — две красотки в мою коллекцию, — объявила Рамона низким и очень красивым голосом. — И еще мы видели пару чернохвостых веретенников.

— В подзорную трубу, разумеется, — добавил ее спутник. — А еще на миг мне показалось, что в саду сидит длинноухая сова, но это был Джордж.

— Насколько я понял, он на дереве, — сказал епископ.

— Да, на большом платане у дороги. Я был очень разочарован. Длинноухую сову не часто удается увидеть.

— Мистер Тиббет, — вмешалась Мод. — Позвольте представить вам моих дядю и тетю — сэра Клода и леди Мансайпл. Тетя Рамона, дядя Клод — это мистер Тиббет из Скотленд-Ярда.

Генри с интересом рассматривал пришедших. Он заранее выяснил, что сэр Клод Мансайпл, директор атомной научно-исследовательской лаборатории в Бредвуде, является младшим братом майора Мансайпла, связанного с расследуемым делом. Инспектора сэр Клод удивил. Генри не мог сказать, каким представлял себе одного из ведущих физиков страны, но уж точно не таким.

— Рад, что вы смогли приехать, — сказал сэр Клод, пожимая руку инспектору. — Нужно разобраться с делом Мейсона. Я так понимаю, вы управитесь за пару дней? — спросил он так, будто Генри пригласили вывести древоточца на чердаке.

— Надеюсь, — ответил Тиббет. — Я ведь еще и не начал.

— Не принимайте слова моего дяди всерьез, — сказала Мод. — Он очень старается изображать рассеянного ученого, но на самом деле просто обожает развлекаться.

— Что за чушь! — сказал сэр Клод, лучезарно улыбаясь племяннице. — Милая Мод, ты нам не дашь чего-нибудь выпить? Мне виски с содовой. А тебе, Рамона?

— Мне томатный или апельсиновый сок. Самые лучшие природные утолители жажды. И Клоду то же самое.

— Но, милая…

— Вы любите природу, мистер Тиббет? — спросила леди Мансайпл, игнорируя протесты мужа.

— Боюсь, я слишком мало о ней знаю, — ответил Генри.

— Тогда мы должны взяться за ваше обучение. Крегуэлл — идеальное место для исследования природы. Мой вам совет — начните, пока вы здесь, собирать гербарий. Обычная школьная книжка для гербария отлично подойдет. Можно купить ее у миссис Роджерс в «Центральном».

— Апельсиновый сок, тетя Рамона, — сказала племянница, пристраивая на стол высокий стакан. — А это тебе, дядя Клод.

В ее голосе чувствовалось скрытое веселье, и Генри посмотрел на стакан, который она подала дяде. Естественно, там была прозрачная янтарная жидкость, нисколько не похожая ни на апельсиновый сок, ни на томатный.

— Ты очень заботлива, милая, — серьезно сказал сэр Клод.

Леди Мансайпл будто и не заметила произошедшего.

— Здешние болота, мистер Тиббет, просто рай для диких пернатых. Веретенники, кулики-сороки, крачки, чибисы. Иногда нас удостаивает своим посещением цапля — это потрясающее зрелище. Всего двадцать минут через поля к устью реки Крегуэлл. Ах, сколько счастливых часов мы провели там с Клодом на грязевых полях после отлива с парой биноклей и термосом! Возможно, мы нам удастся уговорить вас пойти сегодня с нами.

— С удовольствием бы, но, к сожалению, я должен работать.

— Работать? В субботу?

— Я здесь для расследования смерти Реймонда Мейсона, — напомнил инспектор.

Леди Мансайпл мгновенно пресекла эту тему.

— Очень, очень грустно, — сказала она, — но было бы лицемерием утверждать, что это большая потеря. Исключительно неприятный человек. Обхаживать девушку вдвое моложе! Я совершенно откровенно сказала Вайолет: «Тебе должно быть стыдно, что ты продаешь свою дочь за корешки primula auricula! [4] Primula auricula — первоцвет ушковидный ( лат .). — Прим. ред. »

— Простите? — переспросил Генри, захваченный врасплох.

Рамона посмотрела на него нетерпеливо, потом объяснила, как отстающему ребенку: