Патриция Мойес: Призрак убийства

— Я стараюсь, — пояснила Вайолет Мансайпл, — но без слуг, а сейчас тут собралась вся семья… Очень надеюсь, что вы нас простите, главный инспектор… Да, кстати! — Она остановилась в дверях гостиной и обернулась к Генри: — Вас так называть или же просто мистером Тиббетом? Боюсь, мне никогда раньше не приходилось принимать у себя полисмена. Вас не обидел мой вопрос?

— Конечно же нет, — ответил Генри. — А называть меня можете, как вам захочется.

— Так если вы не возражаете… — она улыбнулась как молодая девушка. — Пройдемте в гостиную и чего-нибудь выпьем.

Гостиная тоже была жизнерадостная и захламленная, как холл, и так же полна сокровищ. В большом эркере сидел в кресле изможденный старик с белыми волосами, читая «Таймс». На нем были истасканные фланелевые брюки, теннисные туфли и крикетный пуловер. Довольно удивительным дополнением являлась фаевая манишка, украшенная накрахмаленным белым стоячим воротником.

— Мистер Тиббет! — сказала хозяйка. — Позвольте представить вам моего деверя, епископа буголалендского. Эдвин, это мистер Генри Тиббет.

— Очень приятно, — ответил епископ. — Не присядете ли? Чудесная погода сегодня.

— Бокал шерри, мистер Тиббет?

— Спасибо, миссис Мансайпл, с удовольствием.

— Ну сядьте же, — снова вмешался епископ с едва заметным раздражением. Генри послушался, и старик вернулся в кресло. — Вообще, вы знаете про Буголаленд?

— Боюсь, что нет, сэр.

— Жуткая страна, — ответил епископ. — Я страшно по ней скучаю. Очаровательные люди и отвратительный климат. Обрела независимость, удачи ей. Жители бедны как церковные мыши. Я организую призывы о помощи, потому что больше ничего сделать не могу. В прошлом году ушел в отставку по приказу врачей.

— Зато, наверное, у вас появилась возможность проще относиться к жизни, — сказал Генри.

— Проще? Ха! — Епископ засмеялся искренне и без малейшего сарказма. Ему стало по-настоящему смешно. Потом он снова скрылся за газетой.

В этот момент подошла с бокалом шерри миссис Мансайпл, поставила его рядом с локтем Генри.

— Если позволите, мистер Тиббет, — сказала она, — мне нужно идти готовить ленч. Оставляю вас поболтать с Эдвином.

После нескольких секунд молчания епископ опять сказал: «Ха!» На этот раз — с явным удовлетворением. Потом опустил газету и продолжил:

— Зоологический лентяй, полисмен. Вам нужна помощь.

— Действительно нужна, — удивленно согласился Генри.

— Зоологический лентяй, — повторил епископ отчетливо. — Полисмен.

— Мне очень жаль, сэр, что вы считаете нас недостаточно энергичными, — ответил инспектор.

— Помощь нужна. Помощь. Ну подумайте!

— Я пытаюсь.

Как большинство людей, впервые вступающих в контакт с представителями семьи Мансайплов, Генри чувствовал, что пробивается сквозь вату.

— Помощь! Помощь!

— Какого рода помощь?

— Вот об этом я вас и спрашиваю. Вопрос гениальный. Думайте.

Тиббет сдался:

— Боюсь, не понимаю, сэр, что именно вы…

— Помощь, — сказал епископ. — Помощь.

— Помощь Буголаленду, хотите сказать?

— Помощь. Эй-ай-ди [2] Английское слово «aid» — помощь. По буквам: A-I-D (эй-ай-ди). — Прим. ред. . Начинаем с южноамериканского трехпалого ленивца…

— Простите?

— Надо было раньше вам сказать. Три буквы.

— Мне показалось, вы сказали, три пальца.

— Вот это и есть ленивец. Зоологический лентяй. Эй-ай [3] Английское слово «ai» — трехпалый ленивец. По буквам: A-I (эй-ай). — Прим. ред. .

— Как?

— Эй-ай. Трехпалый ленивец, знаете такого? Название взято из подражания крику. Очень полезный персонаж, не знаю, что бы составители без него делали. Полисмен — коп. Коппер — медь. Медная монета — пенни. Обозначается буквой «Ди». Эй-ай-ди, то есть помощь. Ее и нужно было найти. Не правда ли, гениально?

Старик сунул Генри под нос свою газету. Она была сложена кроссвордом наружу.

— Более чем гениально, — согласился инспектор.

— Ну, конечно, — сочувственно произнес епископ, — не у каждого мозги годятся для кроссвордов. Это особое умение. — Было видно, что он пытается найти наиболее милосердное объяснение глупости Генри. — Дома у меня мало возможностей ими заниматься. А тут, в гостях у Джорджа, времени достаточно.

— Вы долго собираетесь гостить в Крегуэлле, сэр? — спросил Тиббет.

— Сохрани меня небо! Нет, всего лишь несколько дней. — Старик снова засмеялся. — Бедный юноша, для вас это, должно быть, испытание. Но мы не так страшны, если нас получше узнать. Мы — это вся наша семья. Хотя Директор, такое прозвище имел наш отец, — совсем другое дело. Вы не были знакомы с моим отцом?