Джеймс Чейз - Уходя, не оглядывайся [litres]

Горящих фар я не увидел. Над горами висела лишь большая желтая луна, как круглое лицо раскормленного китайского мандарина.

Вернувшись в гостиную, я взялся за ручки тачки и покатил ее к выходу. Я разворачивал ее уже у самой двери, когда зазвонил телефон.

От резкого, неожиданного звонка у меня екнуло сердце. Я посмотрел на телефон, стоявший на маленьком столике. Помедлив, подошел и снял трубку:

– Алло?

Кто это мог звонить в такой час? На часах было без двадцати четыре.

– Это ты, Йенсен?

Голос был громкий и напористый, с легким скандинавским акцентом.

– Нет. А кто его просит?

– Мне нужен мистер Йенсен. Скажи ему, что это Хэл Лэш. Я хочу поговорить с ним.

– Мистер Йенсен спит, – ответил я. – Мне бы не хотелось его беспокоить.

– Скажи ему, что это Хэл Лэш. Он возьмет трубку. Я хочу с ним посоветоваться насчет похорон нашего президента. Мне надо узнать, сможет ли Карл выступить с речью на панихиде. Он не будет в претензии, если ты его разбудишь. Просто передай ему, что звонит Хэл Лэш.

– Я передам ему утром. Он позвонит вам. Я не буду его беспокоить сейчас.

– А кто ты такой? – Он задохнулся от возмущения. – Делай, как тебе говорят! Я знаю Карла, он поговорит со мной!

Я сделал глубокий вдох.

– Не важно, кто я такой, – ответил я в том же тоне. – Ни вы, ни какой другой чертов швед не будет беспокоить мистера Йенсена в такой час! Он в постели, и его жена спит вместе с ним! Вы что, хотите, чтобы я разбудил их, потому что кому-то надо в четыре утра обсудить с ним организацию похорон? Звоните завтра!

И я бросил трубку. Я решил подождать – на случай, если он позвонят опять, но он не позвонил. Я постоял у телефона минуты три, которые тянулись как три часа, затем опять вышел на крыльцо и удостоверился, что никто не едет. Спустив тачку по ступенькам, я покатил ее в сарай и остановил у края выкопанной мной могилы. Опрокинув тело в яму, я стал закидывать его землей.

Почти час ушел у меня на то, чтобы забросать землей, заровнять и утоптать могилу. Конечно, это были недостойные похороны для такого славного человека, как Йенсен, но что я мог поделать – ведь мне грозил электрический стул.

Я подумал, что надо хотя бы прочитать молитву над ним, но если я когда и знал молитвы, то все их перезабыл и решил на этом поставить точку, но все равно мне было не по себе.

Я передвинул на место погребения тяжелый верстак, подмел, убрал кирку и лопату и окинул все взглядом. Я хорошо потрудился – никому и в голову не придет, что под верстаком на глубине четырех футов зарыт мертвый человек. Я выключил свет и вернулся во флигель. Раздевшись, я еще раз принял душ, подошел к кровати и лег.

Призрачный свет зари уже обозначил верхушки гор на фоне темного неба. Через час взойдет солнце.

Я слишком много пережил в эту ночь, чтобы думать о сне. Закурив, я уставился в потолок. Наступило время придумать причину долгого отсутствия Йенсена. Этот швед, Хэл Лэш, будет звонить утром. Надо его как-то отвадить. Я почувствовал, как меня охватывает паника. Если то, что я придумаю, будет звучать недостаточно убедительно и у кого-нибудь, пусть даже не у Лэша, возникнут подозрения, то непременно нагрянет полиция. Стоит ей проверить мою личность – и моя песенка спета. Вымысел должен быть очень правдоподобным.

К шести тридцати, когда к бензоколонке подрулил первый грузовик, направлявшийся через горы, моя история была готова. Она не была на сто процентов надежной, но во всяком случае, получилась достаточно правдоподобной.

Разбитый и мокрый от пота, я вылез из постели и пошел к колонке. Водитель кивнул мне. Это был толстый и пожилой человек, по его грязному, небритому лицу было видно, что он провел за баранкой всю ночь.

– Как насчет кофейку, а, парень? – сказал он. – Вы уже открылись?

– Конечно. Подожди, сейчас приготовлю.

Я заправил бак грузовика, затем прошел в закусочную, открыл ее и поставил на огонь кофе. Он вошел, сел на стул, потирая глаза и зевая.

– Есть будешь? – спросил я. – Яичница с ветчиной?

– Да, яичница с ветчиной годится.

Пока я готовил завтрак, он закурил, положил локти на стойку и затеял беседу:

– Наверное, через год или около того мне придется оставить это занятие. Такая работа уже не для моего возраста… А где Большой швед? Еще спит?

Теперь этот вопрос будет звучать постоянно: где Большой швед? Невозможно, чтобы исчезновение такой личности, как Карл Йенсен, прошло незамеченным.

– Он уехал, – ответил я. – Отправился в Паркер, штат Аризона. Он собирается открыть там новую заправочную станцию.