Артур Моррисон - Сыщик Мартин Хьюитт

Осматривая ваши кабинеты, я оставил открытой стеклянную дверцу у ограждения, а также распахнул дверь во внутренний офис, чтобы иметь возможность наблюдать за всем происходящим, пусть я и не ожидал ничего особенного. Пока мы с вами беседовали, наш друг Мирский (или Хантер — как вам будет угодно) зашёл во внешний офис и тут же привлёк мое внимание. А сами вы не заметили ничего необычного?

— Нет, не могу сказать, чтобы мне что-то бросилось в глаза. Кажется, он вёл себя как все путешественники или агенты.

— А вот я заметил, что как только он вошёл, тут же поставил свою трость в подставку для зонтов около двери — по мне, так это самый необычный жест, которого можно ожидать от гостя, впервые оказавшегося в незнакомом месте. Это заставило меня к нему приглядеться. Далее я не без интереса заметил, что эта трость невероятно похожа (по виду и рисунку) на ту, которая уже стояла в этой подставке, — тоже весьма любопытное совпадение. Я внимательно наблюдал за обеими, и в конце концов был очень удивлен, когда увидел, как ваш гость совершенно спокойно взял из подставки другую трость — то есть не ту, с которой пришел, — и был таков. Я мог бы за ним проследовать, но решил, что найду гораздо больше, если останусь, — и оказался прав. Все дело было именно в трости, которую он с собой забрал. Я взял на себя смелость вызволить ее из Вестминстера, потому что, кажется, это собственность Риттера.

С этими словами Хьюитт достал трость. Это была самая обычная трость из толстого малаккского тростника с набалдашником из оленьего рога и серебряным обручем. Детектив погнул ее немного и повертел в руках, а затем положил на стол.

— Да, — ответил Диксон, — это тросить Риттера. Теперь, кажется, вспоминаю, что часто вижу ее в подставке для зонтов. Но каким…

— Один момент, мне нужно принести трость, которую оставил Мирский. — Хьюитт вышел в коридор.

Через несколько мгновений он вернулся, держа в руках еще одну трость, абсолютно идентичную первой.

— Ждал, когда ваши помощники уйдут во внутренний кабинет, чтобы ее взять. Я точно знал, что это не трость Уорсфолда, потому что в той же подставке стоял зонт с его инициалами на ручке. Глядите сюда.

Мартин Хьюитт ловким движением открутил набалдашник у трости. Сразу стало понятно, что это никакая не трость, а обычная труба из очень тонкого металла, раскрашенная под малакканский тростник.

— Было вполне очевидно, что это никакой не тростник, — она не гнулась. Внутри я и обнаружил ваши чертежи. Можно поместить невообразимое количество тонкой копировальной бумаги в маленький диаметр, если уметь плотно скручивать.

— Так что же… получается, именно так их вынесли и принесли обратно! — воскликнул инженер. Теперь мне все ясно. Но как им удалось уйти? Это все еще остается загадкой.

— Нисколько! Послушайте. Мирский заманивает Риттера, и они договариваются стащить ваши рисунки и сфотографировать. Риттеру поручается задание передать чертежи Мирскому, а тот обязуется вернуть их как можно скорее, чтобы никто не заметил пропажи. Риттер обыкновенно ходит вот с этой малаккской тростью, и пытливый ум Мирского сразу же предлагает замаскировать под неё трубу, в которой легко было бы пронести украденные рисунки. Этим утром Мирский приходит с настоящей тростью, а Риттер — с трубой. Ваш помощник не упустил своего шанса (возможно как раз когда вы отходили в эту приватную приемную, а Уорсфолд разговаривал с вами из коридора) и стащил чертежи, плотно свернул, засунул в трубу и аккуратно поставил ее обратно в подставку для зонтов. В половине первого, или когда он там говорил, Мирский появляется на сцене в первый раз с настоящей тростью и незаметно меняет ее на трубу. Так же он поступает и во второй раз, когда в офисе уже находимся мы с вами, — то есть приносит сфотографированные чертежи обратно.

— Да, но Мирский пришёл через полчаса после того, как они… Ах да, теперь понимаю. Какой же я дурак! Позабыл эту деталь. Когда я только заметил пропажу и в поисках рвал волосы на голове, мои чертежи преспокойно хранились в этой трубе прямо у меня под носом!

— Именно. И Мирский забрал их себе прямо у вас на глазах. Думаю, Риттер нехило испугался, когда понял, что пропажа рисунков вскрылась. Он наверняка рассчитывал, что вам они не понадобятся в течение нескольких часов.

— Как хорошо, что я решил написать заметку к одному из рисунков! Я с лёгкостью мог сделать это на чем угодно, и тогда вообще не узнал бы о пропаже!