Уильям Моррисон: Долгой жизни тебе, Альберт!

Science Fiction Adventures, 1953 № 7

Миры Уильяма Моррисона. Том 3. МИФ, 2014. стр. 321-335

Альберт не чувствовал себя таким уж здоровым. Он ничуть не возражал против вина, приправленного стрихнином — оно даже возбуждало его аппетит, — но от пистолетных пуль его стали мучить прострелы. Поэтому он решил, что стоит показаться врачу.

Ужасные слова, которые Альберт Уильямс произнес после первых пятнадцати попыток убить себя, стали классикой и вошли в анналы не преступлений, но науки. Однако, к настоящему моменту единственной пользой от них было то, что они давали новые надежды его жене Лоретте, которая жила все последние недели в ужасе, переходящем в истеричное отчаяние, потому что время шло, а Альберт продолжал жить. И когда она услышала эти слова, то начала сомневаться, что Альберта вообще можно убить.

Жена не имела ничего особенного против него лично. Альберт не был, по ее оценкам, красавчиком, но и отталкивающим она бы его тоже не назвала. У него не было ни одной из тех неприятных привычек, которыми обладали мужья ее подружек. Он не отрыгивал за обеденным столом, не оставлял лужи воды вокруг ванны, не сыпал пепел на ковры. Он просто стоял у нее на пути.

Она вышла за него замуж, потому что нуждалась в поддержке, но вот тут Альберт и подвел ее. У него была и всегда будет работа, но эту работу нельзя назвать достаточно хорошей, и она никогда таковой не станет. Так что он никогда не станет содержать ее так, как ей того хотелось бы. Альберт был одним из множества тех, которых социологи называют «маленькие люди».

Так что он оказался слишком мелок для Лоретты. Особенно теперь, когда она встретила Боба Мередита.

Боб женился бы на ней, если бы Альберт не стоял у них на дороге. Лоретта знала, что он бы женился, потому что она заставила бы его. У Боба были деньги, которые можно было тратить и тратить. Лоретта не знала, чем именно он занимался — он уклонялся от ответа, а она не слишком и старалась узнать, — но денег у него было вполне достаточно. Даже если бы он оставил ее года через два, попал в тюрьму, был убит или просто сбежал, то и тогда одних только драгоценностей, которые он ей подарил, хватило бы на тот период, пока бы она занималась поисками нового состоятельного мужа. Она быстренько осмотрела себя в зеркало и решила, что она очень даже ничего, так что с мужьями не будет затруднений. Вот только перво-наперво ей нужно избавиться от Альберта.

Развод? Это был бы слишком долгий процесс с сомнительными результатами. А ей нравилась быстрота и уверенность.

Она начала с яда. Любая домашняя аптечка полна старых лекарств, которые давно уж никто не принимает, и ее не была исключением. В одном пузырьке, на три четверти полном, она нашла стрихнин. Чайная ложка не нанесет человеку ущерб, после столовой он почувствует лишь быстро проходящую боль. Нужно где-то полпузырька для вящей уверенности.

Но стрихнин горький, нужно подмешать его куда-то, где нельзя почувствовать этого вкуса. Вино могло бы помочь, но еще лучше будет эта синтетическая штучка, которую Альберт притащил домой из лаборатории, смесь алкоголя, сахара и каких-то добавок, невероятно ужасная на вкус даже без добавления в нее яда.

Лоретта нашла бутылку этого искусственного вина, и вечером, когда Альберт вернулся с работы, была готова.

Она встретила его у двери, приняла шляпу и пальто. Судя по всему, она была очень нежной женой.

— Хороший был день, дорогой?

— Удовольствие ниже среднего, — проворчал Альберт. — Новый эксперимент.

— И чем ты занимался?

— В основном, уборкой.

Такова была работа Альберта. Он был не ученым и даже не техником. Он был помощником, из тех, кого держали для всякой грязной работы, которую не хотелось делать другим.

— Я приготовила хороший ужин, — продолжала Лоретта.

— Я не хочу есть.

—Тогда тебе нужно что-нибудь для аппетита. И я знаю, что, Альберт, — улыбнулась она. — Вино, которое ты принес.

Альберт был не тем человеком, чтобы прислушиваться к нюансам ее тона.

— Слишком слабенькое винишко, — пробурчал он. — А виски у нас есть?

— Прежняя бутылка закончилась, а у меня не было времени купить другую. Но тебе же не нравится виски. Нет, Альберт, давай пить вино. Праздновать — так праздновать.

— Что еще праздновать?

— То, что ты возвращаешься домой каждый вечер и делаешь меня счастливой, — весело сказала она. — И ничего не говори. У меня уже все готово.