Уильям Моррисон - Долгой жизни тебе, Альберт!

Альберт с удивлением подумал, что он сделал такого, чтобы заслужить любовь жены, но ничего не пришло в голову.

— Ладно, — сказал он. — Это лучше, чем ничего.

Они подняли бокалы. В бокале Альберто было вино, смешанное с половиной пузырька стрихнина.

— Долгой жизни тебе, Альберт! — по-прежнему весело сказала Лоретта.

И они чокнулись, как всегда поступали в кинофильмах про европейскую аристократию.

Альберт залпом выпил бокал и поморщился.

— Ужасно горькое, — сказал он.

— Это возбудит у тебя аппетит, — ответила Лоретта.

На это вино вполне сгодилось. У Альберта действительно проснулся аппетит, и он стал жрать. Как лошадь.

Лоретта стала ждать. Утром она, по-прежнему влюбленным тоном, спросила, как Альберт себя чувствует. Чувствовал он себя прекрасно. И вечером ему не стало хуже.

Лоретта вздохнула, столкнувшись с правдой жизни. Стрихнин никак не подействовал на Альберта. Что же делать?

На следующий день Альберт работал допоздна, и она пошла на свидание с Бобом. Боб и Альберт были совершенно разные, и эта разница, как ей казалось, свидетельствовала не в пользу Альберта. Это опять напомнило ей о том, что она может упустить, и Лоретта собралась с силами. В кладовке она нашла остатки старой пасты для крыс, которую давно хотела выкинуть, но все никак не находилось для этого времени. В пасте содержался фосфор, а на этикетке было написано страшное предупреждение с описанием, что с вами случится, если вы это проглотите. Фактически то, что кровь должна закипеть, напугало ее, но одновременно и вселило уверенность, что это средство окажется эффективным.

Возможность использовать его появилась уже на следующий день, когда Альберт сел перед телевизором смотреть свою любимый фильм. Когда его глаза были прикованы к телевизору, он мог съесть что угодно, не обращая внимания на вкус.

Лоретта намазала крысиную пасту на кусочки тонко нарезанного хлеба из отрубей, Положила сверху куски ветчины и подала это блюдо мужу.

Альберт съел всю тарелку, не отрывая глаза от экрана. Лоретта сама испугалась, увидев, что последний кусок хлеба стал пузыриться, но Альберт ничего не заметил. В фильме была масса перестрелок, и даже землетрясение средней силы не заставило бы его оторваться от экрана.

Но с ним ничего не произошло. Вообще ничего. Лоретта затряслась от испуга. Это было невероятно.

Она предприняла еще одну попытку, на этот раз со снотворным. Она добавила порошок в острую тушеную говядину, и с привычной любовью накормила мужа этим блюдом.

Альберт съел все мясо и вытер губы. И опять с ним ничего не случилось.

К этому времени Лоретта уже пришла в бешенство, так что следующие предпринятые ею шаги были просто глупы. Однажды ночью, когда он спал, она накрыла ему лицо подушкой и придавливала ее десять ужасных минут. Альберт и не подумал сопротивляться. Когда она убрала подушку, он только почесал подбородок и перевернулся на другой бок.

Лоретта полночи пролежала с открытыми глазами, что делать с ее глупым мужем, который наотрез отказывается быть убитым. Что же он за чудовище, что за сумасшедший, раз продолжает жить, когда любой человек к этому времени уже бы умер, по меньшей мере, тремя разными смертями.

Затем, в один дождливый день, переходя через улицу, Лоретта нарочно поскользнулась и толкнула Альберта под несущийся грузовик. Водитель затормозил, но машина пошла юзом, и Альберта отбросило на тридцать футов. Потрясенный водитель грузовика почти лишился сознания. Альберт же встал, невредимый и раздраженный лишь тем, что испачкал костюм. Отсутствие его беспокойства по поводу себя самого чуть не довело Лоретту до обморока.

С тех пор, плюнув на все предосторожности, она перепробовала все, что только могла придумать. Подождав, когда Альберт пошел принять ванну, она притворилась, что играет, и погрузила его голову под воду. Когда она отпустила его, Альберт даже не запыхался. И, очевидно, ему понравились эти игры, в то время, как лицо Лоретты неоднократно белело от ужаса.

Она выбросила его из окна третьего этажа. Альберт поднялся на ноги, невредимый. Следующей ночью, когда он уснул, Лоретта начала дубасить его по голове скалкой. Скалка сломалась, тогда она принесла кухонный нож и попыталась пробить ему грудь. Нож скользнул по коже и прорезал в одеяле дыру.

Сердце Лоретты сдавило отчаяние. Что с ним не так, с этим дураком? Почему она ничего не может с ним сделать?

Наконец, после еще нескольких попыток, одинаково бесполезных, она решила, что лишь один инструмент смерти может поставить в этом деле точку.