Уильям Моррисон - Коровий доктор

Он давно уже примирился с мыслью, что удача упорно его обходит и что так будет до конца его дней. И теперь, когда она пришла к нему так неожиданно и так поздно, он ей как-то даже не очень обрадовался.

В этот вечер он рано лег спать; день выдался особенно трудный. Кроме обычного приема больных, пришлось делать прививки, – надвигалась эпидемия, – да еще принять в Марсополисе младенца и двух преждевременно родившихся телят.

Не успел он натянуть на себя одеяло, как зазвонил телефон, но доктор не шевельнулся: пусть жена снимет трубку. Нет уж, он не встанет с постели до самого утра, разве только стрясется что-нибудь из ряда вон выходящее. Но, видно, ничего серьезного не произошло, раз Майда его не позвала, и, уже засыпая, он благодарно подумал, какая все-таки умница у него жена.

Телефон вновь зазвонил, и тут уж было не до благодарности. Доктор вздрогнул и пробудился. Дом был еще погружен в ночную тьму, рядом тихонько посапывала жена. В детской за стеной кто-то из ребят – доктор не разобрал кто – сонно пробормотал: “Не надо будильника!” Видно, этот трезвон еще не совсем их разбудил.

Доктор лежал в постели, слишком сонный, чтобы двинуться с места. Майда чуть застонала во сне, и доктор подумал: если это опять старик Бендер насчет своего запора, я заставлю его глотать динамит! Потом он потянулся к столику, где стоял телефон, и усилием воли заставил себя снять трубку.

– Кто это?

– Доктор Мелцер? – Он узнал хриплый взволнованный голос Тома Линтона, начальника городской службы порядка. – Приезжайте поскорей.

– Что случилось, Том? Куда мне ехать?

– На космодром. Корабль потерял управление, на подходе чуть не врезался в Фобос и здорово грохнулся при посадке. Вас ждут сейчас же.

– Еду.

Сон как рукой сняло. Доктор схватил чемоданчик первой помощи, подбавил антибиотиков и эластичных бинтов. Надо запасти на весь экипаж – кто знает, сколько там раненых.

На улице его ждал бикар. Доктор бросил туда чемоданчик и вскочил сам. Поворот выключателя – управляемый по радио мотор заработал на полную мощность, и в мгновение ока машина уже мчалась по гладкому шоссе через засеянные поля, отвоеванные у пустыни.

До космодрома не было и двадцати миль – каких-нибудь десять минут езды. Едва он подъехал к перекрестку, светофор мигнул зеленым. Ага, подумал доктор, хоть этим хороша моя служба: уж зеленая-то улица для меня всегда открыта. А еще что в ней хорошего? Сразу и не придумаешь. С блеском заканчиваешь курс наук, мечтаешь спасать человечество, открывать новые вакцины, надеешься изобрести способ продлить жизнь человека и дать ему еще немного счастья. И вдруг оказывается, что ты в тупике. Отправляешься к черту на рога, надеясь, что это всего лишь трамплин к будущим великим делам, – и застреваешь тут на всю жизнь. Выясняется также, что самые главные твои пациенты вовсе не люди, а домашний скот. Людей на Марсе сколько угодно, а коровы и овцы – наперечет. Вот кого научись пользовать – заслужишь почет и уважение. Спаси от смерти корову – и весть об этом распространится куда быстрее, чем если спасешь человека. И вот, мало-помалу становишься “коровьим доктором”, и теперь все тебя знают и любят. Женишься, появляются дети, незаметно попадаешь в однообразную колею и перестаешь замечать, что дни-то бегут… И вот тебе уже пятьдесят – и вдруг спохватываешься, что жизнь обошла тебя стороной. Половины отпущенного тебе срока как не бывало, а что ты успел? Все великие свершения, до которых, казалось, рукой подать, – где они?

Годы отняли многое, а что ты приобрел? Одну жену, одного сына, одну дочь…

Радиолуч с космодрома резко затормозил его машину. Это вывело доктора из раздумья, и он заметил, что все вокруг залито светом. Посреди летного поля лежал огромный космический корабль. Он был длиной по крайней мере тысячу футов, и доктор сразу прикинул, что в команде никак не меньше двух десятков человек. Хоть бы убитых не было!

– Док!

Навстречу ему бежал Том.

– Много раненых, Том?

– Мы отделались царапинами, доктор, – вмешался резкий го­лос. – Тут-то я и сам могу управиться.

Доктор разочарованно поглядел на человека в шитой золотом форме, который стоял рядом с Томом. Если никто серьезно не ранен, к чему вся эта паника? Почему они не связались с ним еще раз, пока он ехал сюда, и не сказали, что в нем нет нужды и он может вернуться в постель?

– Я думал, вы тут разбились.